— Так уж вышло.
Я придвигаюсь к ней, желая успокоить ее перед уходом.
— Я же говорил тебе, что это возможно.
Она отворачивается, вытирая лицо.
— Это так, и я думаю, что это самое худшее. Я с готовностью приняла это — по крайней мере, мне так казалось. Я думала, что смирюсь со всем этим, а теперь, когда я столкнулась с этим, мне просто больно.
Когда моя рука касается ее спины, она вздрагивает.
— Бренна, пожалуйста, не надо.
— Не надо что?
— Не наказывай меня за преступления Люка.
Слезы катятся по ее лицу.
— Я и не наказываю. Ты должен уехать, а я должна понять, как стать режиссером спектакля.
Я делаю шаг назад, ненавидя то, что мы на этом остановились.
— Значит, совсем неважно, что у меня нет выбора и что я сделаю все, что в моих силах, потяну за все ниточки и прибегну ко всем услугам, чтобы вернуться сюда вовремя? Это не имеет никакого значения?
Снова молчание.
— Значит, все?
— Это реальность, верно? Все так, как есть. Я буду двигаться вперед, как всегда.
Я медленно киваю, прижимая язык к зубам, совершенно потрясенный тем, как легко она это сделала. Я здесь, мучаюсь из-за необходимости сделать это, а она просто… закончила.
— Понятно. Ты двигаешься вперед… правильно.
Слезы катятся по ее щекам.
— Ты должен был быть другим. Мы должны были быть другими.
Я смеюсь.
— Ты наказываешь меня из-за него. Ты ведешь себя так, будто я всегда буду так поступать, и ты из-за этого собираешься выбросить все, что у нас есть.
— Я ничего не выбрасываю, Джейкоб. Я не ухожу. Я справляюсь с ситуацией, и пока ты ходишь на работу, как и должен, я буду оберегать своих детей и себя от разочарований.
— Я был чертовски расстроен от одной мысли, что приду сюда и скажу тебе, что это может произойти. Не потому, что я думал, что ты будешь сравнивать меня с Люком, а потому, что сама мысль о том, чтобы разочаровать тебя и Себастьяна, была слишком тяжелой. Но теперь я все понимаю, Бренна. Неважно, что я говорю и как стараюсь, я всегда буду жить в его тени.
Она не любит меня. Если бы любила, то, возможно, увидела бы, что я делаю все, что в моих силах. Что я прилагаю все усилия, чтобы поступить с ней правильно.
Бренна испускает долгий вздох, и на нее обрушивается новая волна слез.
— Это несправедливо. Ты появляешься здесь, сваливаешь на меня все это и хочешь, чтобы я была такой: «Конечно, дорогой, иди на работу, я со всем справлюсь». Зная все о моем прошлом, о том дне, когда погиб Люк, неужели ты думал, что мне не будет больно?
— Поверь, я знал, что это причинит тебе боль, и мучился из-за этого. Но вот чего я не ожидал, так это… этого. Ты сравниваешь меня с ним. Я сказал тебе, что это моя реальность, а ты сказала, что мы все уладим, что пока мы разговариваем, мы можем пройти через все. И вот мы здесь, мой первый гребаный промах, и ты от меня отмахнулась. Вот что больно.
Я жду, когда она скажет мне, что мы справимся. Что она любит меня. Что мы найдем способ, как только я вернусь, но вместо этого ее нижняя губа дрожит, и она выпрямляет спину.
— Тебе пора идти, тебе нужно успеть на самолет.
Она отворачивается и идет к двери. Я ненавижу себя за то, что стою здесь. Из всего, что только что произошло, именно об этом я буду жалеть больше всего — о том, что наблюдал за ее уходом.
Дойдя до двери, она останавливается.
— Я никогда не пожалею о том, что любила тебя.
Это единственное заявление злит меня больше, чем все остальные слова, сказанные нами друг другу за последние пять минут. Я подхожу к ней, чувствуя боль и разочарование.
— Ты пожалеешь обо всем этом, когда завтра я вернусь сюда и ты увидишь, что могла бы проявить понимание вместо того, чтобы уничтожать нас.
А потом я ухожу, потому что оставаться здесь, больше не для чего.
Глава тридцать третья
Бренна
Я прислонилась к двери, борясь с желанием снова выбежать на улицу и сказать ему, что я была дурой. Я поступила именно так, как он сказал, я пытаюсь использовать свои прошлые проблемы с Люком против него, и это несправедливо. Но его задние фары давно исчезли, и что-то глубоко внутри меня говорит, что нельзя игнорировать то, что я чувствую.
В комнату заходит Мелани.
— Ты плачешь? Все в порядке?
Я качаю головой и пытаюсь улыбнуться.
— Все хорошо. Джейкоб должен уехать в Калифорнию, и это просто… застало меня врасплох.
— Он пропустит завтрашний день?
Я пожимаю плечами.
— Он постарается вернуться.