Останься ради меня

Он кивнул мне головой, и я побежал к машине, которая ждала меня. Я никому не сказал, что еду домой, так как пробки в Лос-Анджелесе — это всегда проблема, и, если бы мне не улыбнулась удача, я бы не успел в аэропорт на свой рейс на Восточное побережье. Благодаря планированию Кэтрин самолет был готов к полету, как только я поднялся на борт. Через несколько минут мы были в воздухе.

— Пилот отлично держит курс, ветер на нашей стороне, мистер Эрроувуд, — говорит стюардесса, протягивая мне напиток.

Я сижу на диване напротив капитанского кресла в маленьком частном самолете и даже не могу порадоваться.

— Отлично. Спасибо.

Я принимаю стакан и ставлю его на стол рядом с собой. Меня не волнует, что есть или пить, я просто хочу добраться туда.

Она улыбается.

— Вам нужно что-нибудь еще?

— Нет, просто… смотрю на часы.

— Я понимаю, он делает все возможное. Я вернусь через несколько минут, просто позовите меня, если вам что-то понадобится до этого, — она направляется в переднюю часть самолета, в небольшую зону, где находятся припасы.

Единственное, что мне нужно — это чтобы самолет летел быстрее, но это невозможно. Прошло меньше сорока минут, но кажется, что прошло сорок лет. Я должен был хотя бы отправить Бренне сообщение, но я был сосредоточен на том, чтобы подняться в воздух.

Я достаю телефон из кармана и смотрю на последнее сообщение.

Бренна: Я надеялась, что ты позвонишь. Я просто хочу поговорить.

Я тоже хочу, но тот разговор, который нам с ней нужно обсудить, лучше провести лично. Мы ссорились и говорили гадости, которые, возможно, не должны были говорить, но это помогло мне понять, что больше нет никого, с кем бы я хотел ссориться. Я люблю ее, и, если это означает, что мы будем ссориться, пока не исправим ситуацию, значит, так тому и быть.

Я: Так и будет, когда мы окажемся в одном штате.

Проходит несколько минут, и появляются маленькие точки, давая мне понять, что она набирает текст. Они появляются, останавливаются и снова появляются.

Бренна: Хорошо.

Многовато времени для одного слова, но я представляю, как ей было тяжело. Я отправляю сообщение Себастьяну.

Я: Ни пуха ни пера, Кеники. Если я не успею вернуться, знай, что я горжусь тобой.

Себастьян: Думаешь, у тебя получится?

Я не хочу давать ему ложную надежду.

Я: Я делаю все, что в моих силах.

Себастьян: Хорошо. Мы отправляемся в школу, чтобы проверить, как там дела у ребят на сцене. Мама пытается вспомнить все, что ты просил их сделать.

Я: Я уверен, что она будет великолепна.

Себастьян: Надеюсь, вы с мамой сможете все исправить. Она много плачет.

У меня сердце разрывается. Ненавижу, когда она плачет. Я никогда не знал, что сердечная боль возникает не от собственной боли, а от того, что я вижу, как страдает женщина, которую я люблю. Это было хуже всего.

Я: Не волнуйся. Просто сосредоточься на своей роли и репликах.

Себастьян: Спасибо, Джейкоб.

Я: Мы скоро поговорим.

Надеюсь, мы скоро увидимся.

Я бросаю телефон на боковой столик, чтобы не смотреть на часы и не гадать, передвинули на сцене свет или побрился ли Дэнни налысо в знак протеста против того, что мама заставила его есть шпинат, как он грозился сделать.

Пилот звонит на телефон, который стоит рядом с моим креслом.

— Алло?

— Здравствуйте, мистер Эрроувуд, это капитан Эллиот Лукас, через несколько минут ожидается небольшая турбулентность. Пожалуйста, пристегните ремень безопасности и оставайтесь на месте.

Капитан Лукас. Как Люк. Мой желудок делает странное сальто, и я не могу понять, хорошо ли это, что он летит, или это предзнаменование.

— Хорошо. Спасибо.

— Нет проблем, мы быстро справимся. Просто оставайтесь на своем месте.

Я пересаживаюсь с дивана на кресло, стоящее напротив небольшого прохода, и затягиваю ремень безопасности. Самолет покачивается, и я цепляюсь за сиденье. Я никогда не боялся летать, но и турбулентность мне не по душе. Мы снова набираем высоту, и ощущение такое, будто мы едем по ухабистой проселочной дороге. Я закрываю глаза, представляя, что именно это мы и делаем. Я держусь, пытаясь улыбнуться, когда мы преодолеваем очередную большую яму. Только вот ощущение такое, будто это не яма, а сточная канава. Мы падаем вниз, прежде чем снова выровняться. Самолет летит вверх и вниз. Снаружи раздается громкий взрыв, и все сразу меняется. Свет гаснет, и самолет больше не подпрыгивает… он просто падает.