- Хорошо, - мужчина встряхнул головой и отвел взгляд.
- Ты ее видел, да? Видел и ничего мне не сказал? – жена вновь заполучила внимание Робина. – Она уже к тебе приходила? Предлагала быть вместе… Ты сразу поверил, что это твоя дочь?
Чувствуя, как в горле стало сухо, Локсли попытался сглотнуть и мутными глазами уставился на бледную женщину. От горечи в ее голосе он должен был чувствовать вину, но, похоже, выпивка спасла его от этого чувства.
- Регина…
- Замолчи, - вскочила Мэриан. – Я не хочу слышать это имя… Я пять лет его чувствовала… Видела эту женщину в моей постели, за нашим столом, рядом с тобой. Ты не говорил про нее, но ты постоянно думаешь о ней. Я же вижу это. И вот… она возвращается, чтобы вернуть тебя.
- Я не нужен ей, - помрачнел от своих мыслей Робин. – И я не буду с ней.
- И со мной тоже. Не сегодня, Робин! Ты же… Господи, как долго мы будем мучить друг друга? – вскричала она и все же попыталась зажать рот рукой. – Я не отдам тебя ей… Не мечтай даже… Но… не смей видеться с этим ребенком. Она не твоя дочь!
Робин медленно поднялся и слегка закачался. Прикусив кожу на губе и почувствовав кислый привкус во рту, он смог немного отрезвить себя.
- Робин, если ты ей не нужен, почему она тебе нужна? – с болью прошептала Мэриан. – Только из-за ребенка?
Они вдвоем уже давно знали ответ, но ни он, ни она не собирались вслух его произносить. Что-то менять в своей жизни было слишком мучительно. К этому иногда относилось и прощание с близким человеком. Правда, многие забывали, что вынужденно оставаясь друг с другом, они делают себе только больнее.
От этой мысли Робин невольно грустно улыбнулся. Вспомнил, как пять лет назад смог заглушить в себе это и ради сына остался. Заметив его гримасу, Мэриан истерично всхлипнула и увидела, что муж направился к двери. В душной комнате остался его утомленный голос.
- Тише… Ты разбудишь Роланда…
В этот раз вредная дверь даже не скрипнула и очень быстро выпустила на прохладный воздух хозяина дома. Больше здесь Робин не мог оставаться.
***
Зайдя на кухню и, обнаружив, что Тинкербелл убирает посуду, Регина на мгновение замерла. Обернувшись, фея поймала ее взгляд.
- Она спит. Здесь она очень быстро засыпает… Слишком много приключений, - объяснила Регина. – И ты ей понравилась… Она не верит в магических существ, но в тебя поверила за один ужин.
- Может, показать ей, как я летаю? – улыбнулась та. – Думаю, что твоя дочь будет в восторге…
- Тогда мне придется и свои силы показать. А они будут действовать всего пару дней – до тех пор, пока мы не уедем, - Регина прошла и включила посудомоечную машину. - Зато разговоров будет до конца моих дней…
- И как тебе живется без магии? Вернее не так… Как живется Королеве без ее магических штучек?
- Ты это так называешь? – усмехнулась Регина. – Нормально. В первый год я пережила то, что не могу переноситься и убивать любого, кто меня раздражает. Потому что со мной была Кейли. Я ее не видела, но уже знала, что это самое главное волшебство в моей жизни. Это так отвлекло, что я смогла прожить и остальные года… забыв про все это…
- Мне настолько это дико от тебя слышать, что можно я попрошу повторить это? - Тинкербелл поймала ее взгляд и тоже заулыбалась. – Она того стоит. Прелестная девочка…
- Спасибо. Думаю, что в этом и моя заслуга есть.
- Конечно, в ней ведь твоя кровь течет…
- А это ты можешь повторить? – самовлюбленно попросила Регина. Усмехаясь и переглядываясь, женщины замолчали.
- И все же мужчина с татуировкой льва сделал тебя счастливой, - неожиданно, уже серьезно, отметила Тинкербелл.
- Ты ждешь от меня благодарности? – поджав губы, Регина отвернулась.
- Ну, зная тебя, я ничего не жду, - отозвалась фея. – Жаль, что ты не сразу доверилась пыльце. Все ведь…
- У меня могло и не быть моей дочери. И Робина сложно представить без Роланда…
- Или у вас было бы два ребенка и семья.
- Ты, правда, думаешь, что я ничего не чувствую? – не выдержав, Регина уставилась в глаза бывшей подруги. – Не было и дня, чтобы я не подумала о том шансе. Но его больше нет… И я не хочу…
- Давать себе новый шанс?
- Какой еще шанс? – взъелась Королева. – Тот, из-за которого я уведу мужа из чужой семьи? Где же хваленая порядочность фей? Разве ты…
- Я бы тебя поддержала, - жестко отрезала Тинкербелл. – Потому что видела, куда привела моя пыльца. К нему! И рано или поздно, но вы, все равно, будете вместе. Остальным просто надо с этим смириться.
То, что Тинкербелл ее прервала, лишило Регины всех слов для парирования. Они молча переглянулись и осознали, что еще многое хотят сказать друг другу. Но вместо этого Тинкербелл поставила точку.
- Проводишь меня?
Королева смогла только кивнуть и вновь они заговорили уже в холле, где продолжали чувствовать повисшее напряжение.
- Может, мне еще удастся пообщаться с Кейли.
- Возможно. Я постараюсь выделить время, чтобы вы увиделись. Тем более, что я не могу иногда устоять перед ее просьбами…
- Она умеет вить веревки из Королевы? – иронично отметила Тинкербелл. Регина успела кивнуть ей, а после отвлеклась на шум, раздавшийся за дверью. Распахнув ее, Королева не могла не подумать о том, что все бы отдала на свете, чтобы этот день поскорее закончился. Сейчас же оставалось смотреть на сидящего на ступеньке Локсли.
- Робин, - стряхнув с себя оцепенение, Регина первой шагнула на крыльцо и замерла от пронзившего все тело ледяного ветра.
- Я думал, ты спишь, - он приподнял голову, вглядываясь вперед и не позволив кому-то увидеть его лицо. – Не волнуйся, я посижу тут. А утром мы поговорим…
- Ты с ума сошел? Почему ты не дома? Робин, иди домой, - не выдержав, Королева склонилась и дотронулась до плеча мужчины. Если бы не стоявшая за спиной фея, Регина бы уже встряхнула Робина и заставила уйти. – Не надо здесь сидеть…
- Надо! Я хочу поговорить, - он повысил голос и все же уставился на нее – теперь женщина видела глаза, в которых пылали огни, подогреваемые болью и горечью.
- Благородный разбойник перебрал, - отметила Тинкербелл.
- Зачем ты напился? – с защемившим сердцем Регина следила за гримасой Робина. Не удержавшись, она провела ладонью по его колючей щеке, и Гуд, перехватив за запястье, не дал ей убрать руку. Ощутив, как мужчина прижался к ней, вздрогнув не от ветра, а от этого прикосновения, Королева вновь растворилась в ждущем чего-то большего взгляде.
- Ты же не оставишь его здесь? – вмешалась наблюдающая за ними фея.
- Робин, ты должен встать. Зайди в дом, - с трудом оторвавшись от глаз, в которых застыла невысказанные обида и непонимание, Регина выпрямилась и осторожно освободила руку.
- Я могу и здесь сидеть…
- Нет, не можешь. Я не хочу, чтобы ты здесь замерз и моя слава, как Злой Королевы, вновь вернулась. Вставай…
Робин ощущал столь знакомые духи, все еще чувствовал теплую руку у щеки. Только ради шанса все вновь это испытать, услышать натянутый, раздраженный голос, он встал и вошел в дом. Когда мужчина уселся на диван в гостиной, Регина заметила, что Тинкербелл стоит на пороге.
- Мы должны поговорить. О нас, – Робин отвлек Королеву, но она всего несколько минут выдержала их зрительный контакт. Сердце измывалось в оглушительном стуке и просило разрушить стену, что выросла между ними за прошедшее время. Приходилось стискивать зубы и переставать дышать – отвлекаясь на это, Регина могла сдержать себя.
- Я сейчас вернусь, - понадеявшись, что это не выглядит, как бегство, Королева вернулась в холл и натолкнулась на внимательный взгляд феи.
- Ему плохо.
- Ему будет утром плохо, - сдержанно отозвалась Регина.
- Ты хотя бы можешь с ним поговорить… Сделай это ради себя и него… И ради дочери.