Засунув и то, и другое подальше и прикрыв старыми джинсами, я решила, что пора отправиться в бар. Я не стала уделять особенного внимания одежде, но тщательно нанесла косметику, чтобы шрам на щеке из красного превратился в розовый и казался практически неразличимым издалека. Да, я вполне могла выйти на улицу в растянутых трениках и дырявой футболке, но никогда не показывалась на люди без макияжа. Закончив, я позвонила Клайду. Не считая дома, было только одно место, где можно было попытаться найти информацию о банковских счетах или намек на то, куда сбежала моя мать.
Клайд приехал после двенадцати. Я уже поджидала его на веранде. Не успел он выйти из машины – еще более старого, чем у Джекса, «Форда», – как я уже запрыгнула на пассажирское сиденье и пристегнулась.
– Малышка…
– Я же сказала по телефону, мне нужно в бар. Я бы не стала тебе звонить, будь у меня машина.
– Джекс ею занимается.
Наморщив нос, я положила сумку на колени.
– Это вселяет надежду, – сердито буркнула я, как какая-нибудь стерва. Пусть Джекс и пытался командовать, он все же мне помог.
Клайд неуклюже повернулся ко мне всем своим огромным телом.
– Малышка, – снова начал он, – ты правда хочешь здесь остаться?
Вздохнув, я надела солнечные очки. Очки были классные. Поддельные, конечно, но мне они очень шли.
– В этом наркопритоне? Да. Я не поеду в отель.
– Калла…
– Джекс уже пытался отвезти меня в отель. Он даже вызвал такси! – Хоть я и махнула рукой, от меня не укрылось, как дрогнули губы Клайда. – Мама… Мама меня сильно подставила. Жутким образом. Подозреваю, ей действительно сейчас несладко.
Поджав губы, Клайд включил заднюю передачу.
– Да, несладко, – кивнул он.
Я порывисто вздохнула.
– Все правда так плохо, как сказал Джекс?
Отчасти я надеялась, что Клайд заверит меня, что Джекс любит преувеличивать.
Но этого не случилось.
Хотя я не уточняла никаких подробностей, Клайд подтвердил слова Джекса.
– Не знаю, что именно он тебе рассказал, но полагаю, всего не сказал.
Я закрыла глаза, слушая шуршание шин по дороге. Боже, что я делаю? Может, мне лучше снять номер в отеле, уехать обратно в колледж, позвонить Терезе… Нет. Я не позволила себе больше думать об этом. У них с Джейсом на лето были большие планы. Путешествия. Пляжи. Солнце и песок. Я не желала все портить, вываливая на нее – точнее, на них – свои проблемы. К тому же мне всегда претило стеснять друзей и спать у них на диване.
Прошло несколько минут, прежде чем Клайд заговорил снова.
– Как же я хотел, чтобы этого не произошло.
Я не открыла глаза.
– Зачем ты вернулась? Малышка, я всегда говорил с тобой начистоту и сейчас тоже не буду врать.
Мое сердце словно зажали в тиски, в голове все крутились слова Джекса о том, что здесь одни проблемы.
– Я надеялся на то, что ты никогда не вернешься сюда. Кое о чем тебе знать совсем не обязательно. Тебе даже не обязательно знать, что если и есть в этом мире что-то неизменное, так это ты, малышка.
Я распахнула глаза.
– Ты очень хорошая. Ты всегда была хорошей, в какое бы дерьмо ни вляпывалась Мона, даже до пожара.
В груди кольнуло. Все тело обожгло болью, которая полыхнула по шраму у меня на щеке и по всем остальным шрамам – гораздо более жутким. Казалось, это случилось вчера. Пожар.
– Ты ведь знаешь, твоей матери не помочь.
– Знаю, – прошептала я, чувствуя, как горло свело судорогой. – Но я здесь не за этим. Клайд, она меня обманула. Я не вру.
Он понимающе взглянул на меня.
– Я знаю и верю тебе. Но еще я знаю, что теперь ты здесь и понимаешь, что у твоей матери неприятности. А это значит, рано или поздно ты захочешь ей помочь.
Я вздохнула.
– Поэтому я повторю, – продолжил он. – Моне уже не помочь. Не в этот раз. Лучше всего тебе вернуться обратно в колледж и больше не приезжать сюда.
На исцарапанном дубовом столе в центре офиса, который находился в дальнем конце коридора, ведущего к туалетам, стояла миска с жаренной кукурузой. Позади стола расположились две картотеки, а к стене был придвинут кожаный диван, который казался на удивление новым – гораздо новее того, на котором я спала прошлой ночью.
Подняться в свою бывшую спальню я так и не смогла.
Конечно, опыта управления баром мне набраться было неоткуда, да и в математике я не слишком преуспела, но, просмотрев аккуратно разложенные документы, счета и фактуры, я поняла две вещи.
Во-первых, в последний год мама явно финансами не занималась. Она была полной противоположностью любого порядка. Если бы объявили конкурс на самого неорганизованного человека, на первом месте вы увидели бы фотографию счастливо улыбающейся мамы. Бухгалтерию вел кто-то другой, и я сильно сомневалась, что это Клайд. Да, он прекрасно умел разговаривать начистоту, являлся для меня практически единственным положительным примером во всем и великолепно готовил, но заниматься счетами? Точно нет.