Я застонала, пока его большие пальцы продолжали дразнить. Олли облизнул губы, обводя одним большим пальцем мой узел, делая медленные неторопливые круги, и двумя пальцами другой руки раздвинул меня, чтобы он мог видеть мое естество. Ему нравилось все во мне. И его страсть ко мне подвела меня к краю наслаждения и сбросила со скалы в страну восторга.
Начиная с моего входа, он облизал меня снизу доверху с небольшим давлением, нуждой и потребностью, прежде чем его губы накрыли мой клитор, с силой воздействуя по нерву. Затем он спустился ниже, к своему любимому месту, месту, которое как он знал, сводило меня с ума. Место, которым он теперь владел, как и всем во мне. Но это место… Он не проявил милосердия, его язык проник внутрь, скользя по стенкам моего входа, где он заклеймил меня.
Слабые стоны вырвались из него, когда его пальцы ласкали и мяли меня вокруг его рта, растягивая меня, чтобы он мог получить больше — вдавливая меня в матрас, раскрывая меня, питаясь мной до моего оргазма.
Мои ноги неудержимо дрожали, когда его руки скользили вверх и вниз по обеим сторонам моей киски вокруг его рта, пока одна рука снова не нашла мой узел.
— Олли, — захныкала я, ощущение было умопомрачительным, но я умоляла о большем. Он сделал это снова, и мои бедра дернулись навстречу ему.
— Потерпи еще немного. Потерпи, детка. Я еще не закончил с тобой, — сказал он с ухмылкой и нырнул обратно, чтобы повторить все сначала.
Мои руки нашли дорогу к его волосам, я потянула и прижала его к себе, испытывая сильную потребность в нем. Стоны Олли вибрировали глубоко внутри меня, заполняя меня изнутри. Появилось ощущение тысячи зажженных бенгальских огней, подталкивающих меня все ближе к наслаждению, каждое прикосновение погружало меня глубже, каждое облизывание поднимало меня выше, пока я, наконец, не закричала. Но это не остановило Олли. Он довел меня до грани только для того, чтобы удерживать ее как можно дольше. Его глаза не отрывались от моих, пока он держал меня раздвинутой и напряженной, наслаждаясь моим удовольствием, когда я кончала в его рот. Каждый раз, когда я отталкивала его голову, потому что это было слишком интенсивно, он сопротивлялся мне, глубже проникая языком, прижимаясь ко мне сильнее.
Затем он отстранился, осознав, что заставил меня сотрясаться в невероятном оргазме. Только он знал, как это сделать. Его штаны и боксеры исчезли, и он стоял передо мной. Его губы блестели, когда он наблюдал за моим наслаждением.
— Иди сюда, — выдохнул он и сел на край матраса, переместив руки на мои бедра, он притянул меня к себе. Мои ноги задрожали, когда он обернул их вокруг своей талии. — Тебе не нужно ничего делать, просто держись за меня.
Я обвила его шею своими тяжелыми руками, оседлав его.
Он полностью контролировал меня.
Всегда.
Олли раздвинул мои бедра, глядя вниз полуприкрытыми глазами. Его два больших пальца широко раздвинули меня, когда он медленно ввел в меня свой член. Наши тела слились воедино, когда он закрыл глаза.
— Мне чертовски нравится это, Мия. — Он поцеловал меня. — Я буквально не могу двигаться… Ты сжалась вокруг меня, пульсируешь, трепещешь. Это второе самое лучшее чувство в мире.
Он схватил меня за затылок, и его рот завладел моим. Жадные, но нежные, наши языки слились, когда я прижалась к нему. Олли застонал, его рука пробежала вверх по моему боку и схватила меня за грудь. Другой рукой он схватил меня за ягодицы, когда я кружила над ним, принимая его глубже.
Он уткнулся головой мне в шею, и я воспользовалась его расслабленным состоянием и прижалась к его груди, пока он не лег на спину. Его зеленые глаза изучали мое лицо и тело, пока я медленно двигала бедрами навстречу ему, принимая его и откидывая его голову назад.
Он схватил меня за бедра.
— Черт возьми, Мия… — простонал он. Олли напрягся, его руки прижали меня к земле, он задержал дыхание, пока пульсировал внутри меня, до тех пор, пока его тело не обмякло, а глаза не закрылись.
Я почувствовала, как под моими пальцами грудь Олли набрала воздух, и он открыл один глаз, прищурившись.
— Семь дней — это слишком долго, потому что мне было чертовски неловко… — Он усмехнулся и схватил меня за запястье, притягивая к себе. Моя грудь прижалась к его груди, и Олли убрал волосы с моего лица и посмотрел мне в глаза. — Я люблю тебя, Мия, и я никогда не перестану хотеть тебя.
— Что ты имел в виду под «второе самое лучшее чувство в мире»?
Олли сдвинул брови, наморщив лоб.
— Я говорю тебе, что люблю тебя, а ты зацикливаешься на этом? — Я кивнула, и он улыбнулся. — Самое лучшее чувство — это то, как ты смотришь на меня. — Он покачал головой, как будто ничего из сказанного им, не соответствовало действительности. — То, как ты смотришь на меня, заставляет меня чувствовать себя кем-то важным, понимаешь? Кем-то, кого ты ценишь, и я достоин тебя. Я тот, перед кем ты благоговеешь, и это чувство — лучшее в мире, и я с радостью потрачу вечность на то, чтобы убедиться, что я достоин этого взгляда.