За всех выживших.
Плейлист
After Dark x Sweater Weather – Daddy’s Girl, Creamy& 11:11
Past Lives – Borns
Arcade – Duncan Laurence ft Fletcher
Losing Game – Gen Neo
State Lines – Novo Amor
Die For You – The Weeknd
Face Down – The Red Jumpsuit Apparatus
Beautiful Things – Benson Boone
Your Guardian Angel — The Red Jumpsuit Apparatus
Chemical – Post Malone
Teardrops – Liam Payne
Is It Really You? – Sleep Token & Loathe
Hopeless – Too Close To Touch
Пролог
Бейли
Здесь повсюду разбитое стекло: такие осколки, которые режут глубже, чем просто кожу, но также и те, которые разрывают сердце. И, Боже, мое сердце сейчас разорвано в клочья.
Вторая туфля упала.
Я ползу по битому стеклу, крошечные осколки впиваются в ладони и колени. Кровь, которая течет подо мной и позади меня, напоминает мне о жизни, которую я вела с Робертом. Жизнь, полную боли, не менее значимой, чем моя пульсирующая голова после того, как он швырнул меня о кухонные шкафы.
Окровавленный нож блестит на кухонном полу, и я даже не знаю, как он там оказался. Все как в тумане. Но я все равно ползу к нему, медленно, но верно, надеясь, что он притормозил. Может быть, он думает, что мне конец. Ты действительно ударил меня ножом, Роб? Всё это похоже на сон. За исключением того, что это должно быть реально, потому что то, как горят мои внутренности, и кровь, стекающая по моему боку, рассказывает совсем не ту историю, в которой я хочу убедить себя.
Прямо перед тем, как я успеваю дотянуться до ножа, всего в нескольких дюймах от моих пальцев, он пинает меня в бок своим ботинком со стальным носком. Я вздрагиваю, напрягаясь, готовясь к очередному удару по единственной части своего тела, в которой, кажется, еще остались силы. Хруст моих ребер громко отдается в ушах, а боль абсолютно ослепляет. Кровь, теплая и липкая, скапливается подо мной, и я ложусь щекой на кухонную плитку, размышляя, что мне делать дальше. Как, черт возьми, мне выпутаться из этого?
— Ты гребаная шлюха! —Он рычит, сжимая мои волосы в кулаке, когда отрывает меня от холодного пола. — Я всегда знал, что между вами что-то есть, маленькая лгунья.
— Клянусь, ничего не было!
Оставь его.
Убирайся.
Беги.
Он тебе не нужен.
Тебе больше не придется его видеть.
Я снова всхлипываю, когда он отходит от меня, и осознаю это только по хрусту его ботинок по осколкам стекла, усеивающим кафельный пол. Кажется, он нарочно идет медленно, и я считаю его шаги.
Раз. Два. Три.
Пауза.
А затем звук захлопывающейся за ним входной двери.
Рыдания во все горло овладевают мной, усиливая боль, и я поднимаюсь на четвереньки и ползу к кухонному островку. Мои ребра смещаются с каждым пройденным дюймом пространства, и я хриплю, когда хватаюсь за край стойки и пытаюсь подтянуться.
Дрожащими, скользкими, окровавленными руками я снова хватаюсь за край стойки, подтягиваясь только для того, чтобы у меня подкосились колени. С моих губ срывается смешок, но в нем нет ни капли юмора. От меня не ускользнуло, что мне говорили уйти от него бесчисленное количество раз.
Он разрушает твою жизнь.
Однажды он убьет тебя, и я не хочу сидеть и смотреть.
Я беспокоюсь о тебе.
Он опасен.
Я хочу, чтобы он исчез из твоей жизни.
Ты просто должна любить себя достаточно сильно, чтобы уйти.
Ты сильнее, чем он позволяет тебе думать.
Шайенн говорила все это, а я не слушала.
Я не слушала.
А теперь посмотрите на меня, черт возьми.
С последним криком мне удается подняться с земли. Я тут же наклоняюсь, хватаясь за бок изо всех сил. Я не знаю, сколько у меня времени, прежде чем я истеку кровью, особенно после того, как он вынул нож. Все знают, что никогда не следует доставать нож. Он хочет моей смерти? Или просто оставить инвалидом на всю оставшуюся жизнь?
Я переползаю на другую сторону дома в поисках своей сумочки. Лихорадочно, как в замедленной съемке, ищу ту единственную вещь, которая мне нужна, чтобы выбраться отсюда. Я хватаю её окровавленными пальцами, нащупываю внутри ключи от машины и медленно выхожу из дома. Отпирая машину, я сажусь в нее и выезжаю задним ходом с подъездной дорожки так быстро, как только могу, едва успевая не врезаться в машину, припаркованную позади меня на другой стороне улицы.
Мне нужно выбраться отсюда.
И Роберт даже не подозревает, что это последний раз, когда он разрушает мою жизнь.
По крайней мере, я так думала.
Глава 1
Тео
Ничто не сравнится с приливом адреналина, который я получаю прямо перед игрой.
Мое сердце учащенно колотится в груди, а руки слегка потеют от мыслей о шуме толпы — тот шум, который я могу эффективно заглушить, как только ступлю на лед, — и о тумане в голове. Это случается каждый раз, и даже после двадцати лет участия в этой игре это никогда не надоедает. Лед – мое счастливое место, а играть с командой, которая стала моей семьей? Я никогда не смогу заменить её.
Я быстро зашнуровываю коньки, мышечная память берет верх над моими руками, и бросаю взгляд на парней, надевающих базовые слои, защитные накидки и хоккейные штаны. От шума и суеты у меня должна болеть голова, но я нахожу это странно успокаивающим. Они все разговаривают, кроме меня. Не то чтобы я был одиночкой, просто у меня есть небольшой ритуал, который я не нарушаю перед играми. Перебираю партии из предыдущих игр, сосредотачиваюсь, насколько это возможно. Сосредотачиваюсь. Сегодняшняя игра против «Ванкувера» – команды, которая раньше выигрывала нас, и я не позволю этому случиться в домашней игре.
В раздевалке внезапно становится тихо, и наш капитан, Ной, выходит в центр сцены.
— Ладно, ребята, — начинает он свою речь перед игрой, — я мог бы произнести для всех вас вдохновляющую речь или что-то в этом роде. — Ребята хихикают и ухмыляются по всей комнате. — Только я этого не сделаю, потому что единственное, что я хочу сказать, это то, что никто не может победить нас дома. Я ожидаю превосходства сегодня вечером, и я знаю, что оно будет достигнуто. А теперь давайте надерем им задницы!
Мы все скандируем в знак согласия:
— Моряки! — Надеясь, что толпа это услышит, хотя мы знаем, что скорее всего будет не слышно.
Как только мы отрываемся друг от друга, мы гуськом выходим на лед, и только мои коньки касаются скользкой поверхности, я снова могу дышать. Я никогда раньше не замечал, что мои плечи всегда напряжены, шея затекает... пока не прихожу на каток. Как только я скольжу по площадке и принимаю позу для растяжки, я чувствую, что расслабляюсь.
Огни арены отражаются ото льда, окрашивая его в красный и синий цвета, и я глубоко вдыхаю, медленно выдыхая, заглушая шум толпы. Я разминаю пах, затем ноги, затем, наконец, вскакиваю и хватаю свою клюшку.