Мы возвращаемся в отделение, и, к счастью, он сразу ложится спать. Я подумала, что мне снова придется с ним поругаться, чтобы заставить его подчиниться. Но нет, он пошел добровольно и, казалось, был доволен тем, что у него было время вне постели. Или, может быть, он просто счастлив провести время с маленькими детьми.
Я даже не могу прочитать его.
— Сделайте нам всем одолжение, — говорю я спокойно, хотя чувствую совсем другое. — И оставайтесь в своей чертовой постели.
— Да, мэм. — Он ухмыляется, а я хмурюсь.
— Я не хочу видеть вас до конца этой чертовой смены. — Я вздыхаю.
Затем я выхожу из комнаты и приваливаюсь к его закрытой двери.
Что за гребаная ночь.
Глава 5
Тео
Застрять в больнице оказалось намного хуже, чем я думал, но быть прикованным к кровати? Ничто не сравнится с этим. Это абсолютно ужасно. Посещение детского онкологического отделения вчера было привилегией и подарком, который я никогда не думал, что получу, так что я, по крайней мере, благодарен за это. Очень жаль, что мой визит был прерван. Я понимаю, что для Бейли, должно быть, было очень тяжело не найти меня в моей комнате, где я должен был быть.
В любом случае, я думал, что компания медсестер улучшит мое самочувствие во время пребывания здесь, но вместо этого я застрял с самой милой, сварливой малышкой. Так что теперь я прикован к этой комнате, несчастный и лишенный человеческого контакта, за исключением тех случаев, когда она приходит сюда во время своей смены – в течение которых она в основном игнорирует мои попытки поговорить с ней и заставляет меня чувствовать себя глупо даже за то, что я пытаюсь. На самом деле, она не хочет иметь со мной ничего общего.
Однако я подавлял те чувства, и по большей части это срабатывало. Может быть, дело в том, что я накачан обезболивающими при переломе черепа, но последние несколько часов у меня немного улучшилось настроение. По крайней мере, это то, что я показываю им, когда они заходят в комнату. В остальном, я в ужасе с тех пор, как меня приняли в отделение неотложной помощи. Моя карьера поставлена на карту, и даже мои друзья ничего не говорят.
Все молчат, и тренер действительно поддерживал меня, пока я проходил через это. Но эта невысказанная вещь – если я не поправлюсь в ближайшее время, я не просто буду на скамейке запасных в течение нескольких недель. Я мог бы остаться на скамейке запасных на весь сезон. Худшее, что может произойти.
Тем не менее, я все еще пытаюсь ставить одну ногу впереди другой и оставаться как можно более позитивным. Хотя я не могу отрицать, что это было действительно сложно. Вот почему я уклонялся от ответа с юмором, за исключением сегодняшнего вечера. Я могу сказать, что это было бы ужасное время, если бы сестра Бейли продолжала грубить мне – или просто игнорировала меня. Разговор с ней мог бы заставить меня почувствовать себя лучше, если бы только она сдалась. Мне нужно отвлечься... потому что, если нет, я просто буду лежать здесь и размышлять о своих неудачах – особенно о своей карьере.
Раздается стук в дверь, и мгновение спустя она открывается, и входят мои друзья с охапками еды. От запаха «Драйв-Ин» Дика у меня текут слюнки, и я стону.
— Пахнет потрясающе, — говорю я им, мое лицо морщится от боли, пульсирующей в висках, но я сдерживаюсь, чтобы не беспокоить их.
Джереми приносит пять пакетов бургеров, Мэтью – держатель с напитками, Оливер – закуски и мороженое, а Ной просто сияет улыбкой. Я люблю своих друзей, сейчас больше, чем когда-либо. Они были рядом, несмотря ни на что. Особенно когда Анджела рассталась со мной, потому что такой образ жизни был для нее непосильным, включая путешествия и выездные игры. А также из-за того, что моя младшая сестра умерла от лейкемии, когда я был еще новичком. Эта боль все еще не оставила меня, но давит немного меньше, чем раньше – по крайней мере, большую часть дней. Годовщина ее смерти всё ещё свежа, и боль не уходит. Это ещё одна вещь, с которой моя бывшая девушка не смогла справиться – мои отношения с горем.
— Как поживает наш любимый Ди-мэн? — Оливер спрашивает, ухмыляясь мне, ожидая ответа Джереми. Они всегда так делают, чтобы подзадорить Джереми, и это забавно больше чем по одной причине.
Он не разочаровывает.
— Эй, какого черта? — Он фыркает: — А как же я?
Мы все смеемся, и Ной говорит:
— Это не ты лежишь на больничной койке с проломленным черепом.
— Ты не ошибаешься, — бормочет Джер, его губы опускаются. Это все притворство, он знает, что они просто играют.
— При условии, что другая голова все еще цела, — говорит Мэтью. — Это так, верно?
— Да, — ухмыляюсь я. — Даже очень.
Парни устраиваются на стульях, которые принесла медсестра Линда, угощая меня и всех людей, которые пришли навестить, а Джереми раздает бургеры по кругу. Он также берет закуски – Sour Patch Kids (Прим.: кислые мармеладные человечки), молочный шоколад Hershey's bar с печеньем, Oreo – и ставит их на прикроватный столик. Мои глаза вылезают из орбит, когда он протягивает мне красное мороженое (Прим.: сорт газировки) и мой бургер.
Первый кусочек на вкус просто райский, как и второй и третий. Я запиваю это напитком, когда начинаю задыхаться от того, как быстро ем, и все смотрят на меня выпученными глазами.
— Что? Еда здесь дерьмовая.
Джер смеется:
— Ты думал, они будут обслуживать звезду НХЛ?
— Конечно, было бы неплохо съесть что-нибудь еще, кроме пресного картофельного пюре и курицы.
— Например? — Оливер спрашивает с усмешкой.
— О, я не знаю. Может быть, картофельное пюре с жареным мясом. Или подливкой. Что-нибудь вкусное, честно. — Я вздыхаю. — Но если серьезно, спасибо, что прикрываешь меня, Джер.
— Нет, — перебивает Оливер. — Спасибо вам обоим за то, что прикрыли меня. Этот засранец заслужил то, что получил.
— Что ты имеешь в виду? — Я спрашиваю его в замешательстве.
— Ему выбили зубы. — Он ухмыляется. — Все сошли с ума, когда тебя увезли.
Это должно было бы принести мне чувство удовлетворения, но вместо этого я ничего не чувствую. Потому что я все еще здесь, на этой гребаной больничной койке. Я чертовски зол. Несколько выбитых зубов – недостаточное наказание за то, что он сделал со мной, и я более чем планирую оставить его на скамейке запасных до конца сезона в нашей следующей игре друг против друга.
То есть, если я снова включусь.
— Он это заслужил, — вот и все, что я говорю, и все взгляды устремляются на меня.
Я знаю, что они могут читать меня как открытую книгу, и они подозревают – скорее, осознают, – что я не буду просто стоять там и позволять ему играть против нас еще одну игру. Он не заслуживал того, чтобы ему выбивали зубы, он заслуживал того, чтобы оказаться в больнице, как и я.
— Черт возьми, да, он это заслужил, — говорит Джер.
Наш разговор прерывает стук в дверь.
— Кто там? — Спрашиваю я с ухмылкой.
— Бейли, — говорит она, входя в комнату.
Я притворно хмурю брови.
— Бейли, кто?
— Ваша медсестра. — Она смотрит на меня, прищурившись. — Я на это не куплюсь.
Под ухмылки всех парней в комнате она подвозит свой компьютер к моей кровати с маленьким шприцем в руке. Ебаааать. Думаю, снова то самое время. Хорошо, что я доел свой бургер. Надеюсь, я смогу сдержаться. От этого лекарства меня тошнит.
— Увидела что-то что тебе понравилось? — Спрашиваю я с притворной невинностью. Я люблю шутки типа «тук-тук», так что подайте на меня в суд.