— Нам могло бы быть так хорошо вместе, Бейли, — говорит Роберт со вздохом, как будто это причиняет ему боль, когда мы оба знаем, что он способен на худшее. Или, наверное, я вот-вот узнаю, что значит хуже, потому что мой уход от него не сулил ничего хорошего. Его эго уязвлено тем, что я смогла сбежать и ускользать от него в течение нескольких месяцев, так что теперь он собирается заставить меня заплатить кровью.
— Но теперь ты испорчена, не так ли? Ты позволила этому хоккеисту трахнуть себя. Ты позволила ему выставлять себя напоказ! — Я слышу, как его кулак опускается на руль, и, если бы я могла вздрогнуть, сейчас было бы самое время. — И не только это, но я провёл немного времени в тюрьме, когда охрана поймала меня в больнице, ты, гребаная сука…
Куда ты меня везешь?
Буду ли я жить?
Пожалуйста, не делай мне больно.
Слёзы щиплют в уголках моих глаз, и я чувствую, как они текут, хотя мои глаза всё ещё не двигаются. Я словно в ловушке собственного тела. Может быть, именно так чувствуешь себя одержимым, теряешь все способности и автономию над своим телом. Или, возможно, именно так чувствуют себя люди, когда они в коме? Блядь, это ужасно.
Мне хочется просить, умолять и давать обещания, но я знаю, что они останутся без внимания. И всё же попробовать не помешало бы. Что, если он всё ещё неравнодушен ко мне? Что, если я ему хоть немного небезразлична? Может быть, мне удастся убедить его, что мы можем снова быть вместе, что Тео ничего не значил.
Он значит для меня всё.
Но ему не обязательно об этом знать.
Я могу сказать ему, что, возможно, я запятнана, но любовь в моём сердце всё ещё есть. Что мы могли бы попробовать ещё раз, если бы он захотел. Очевидно, он здесь не просто так, и я отказываюсь верить, что это только для наказания. Ему должно быть не всё равно, пусть даже совсем немного.
Желчь подступает к горлу, и я не могу её проглотить. Это, блядь, душит меня – Боже, я сейчас умру, захлебываясь собственной блевотиной. Моё тело сотрясается, и Роберт рычит. Я могу только предположить, что он останавливается, потому что мгновение спустя он хватает меня за затылок и наклоняет вперед. Он открывает мой рот, позволяя содержимому выплеснуться на сиденье прямо рядом с моим лицом.
— Ты мерзкая маленькая сучка, — бормочет он и уходит.
Машина снова трогается с места, прежде чем я успеваю понять, что произошло, и я могу только быть благодарна, что мой телефон всё ещё у меня в кармане. Если я не смогу ни с кем связаться, Тео наверняка узнает, где я.
Пожалуйста, проверь мое местоположение, детка.
Моё тело расслабляется на сиденье, как и мой мочевой пузырь. Я ни хрена себя не контролирую прямо сейчас, и, хотя в любой другой ситуации я бы чувствовала себя неловко, прямо сейчас, мне даже наплевать. Я напугана. Боюсь того, что он собирается со мной сделать, боюсь боли, боюсь смерти. Но больше всего я боюсь, что никогда больше не увижу Тео.
— Ты что, обоссалась? — Роберт смеется. — Беллс, я знал, что напугаю тебя, но это просто золото.
Я слышу свой всхлип – первый признак того, что мои голосовые связки снова работают, и теперь мне интересно, как долго он был за рулем. Это действительно длится не менее часа, в зависимости от того, сколько я понюхала. Я даже не могу назвать дозировку, основываясь на этом, но у меня такое чувство, что мы дальше от Сиэтла, чем я думаю. Однако Роберт, кажется, совершенно не обращает внимания, когда дело доходит до звука, и это мне на руку. Может быть, если я притворюсь парализованной после того, как мои конечности восстановятся, он где-нибудь станет, и я смогу сделать рывок.
Проходит ещё немного времени, я не знаю, сколько, но прежде чем я успеваю продолжить задавать себе вопросы... машина останавливается. Похоже, это грунтовая дорога, с небольшими камешками, которые слегка толкают машину, но я не могу быть уверена. Теперь я могу наконец-то пошевелить пальцами ног в ботинках, и моя нога может двигаться, по крайней мере, одна из них. Однако я не могу делать никаких резких движений, так как не хочу, чтобы он знал, что я могу убежать, поэтому трудно понять, какая часть моего тела готова к тому, чтобы я начала двигаться. На самом деле, мой разум может предать меня прямо сейчас, а я совсем не готова.
Не выставляй себя дурой, это только причинит тебе еще большую боль.
Я слышу, как закрывается его дверь, и быстро открываю глаза, просто чтобы быть ослепленной солнцем. Он открывает мою дверь, и прежде чем успевает как следует разглядеть, я снова закрываю глаза. Я знаю, что должна быть осторожна, в основном притворяться мертвой, и это наверняка будет сложно, учитывая то, как он собирается причинить мне боль. Я просто знаю, что это произойдет.
Роберт хватает меня за лодыжки и тянет, совершенно не заботясь о том, как он обращается со мной. Моя голова ударяется о край машины, куда ты наступаешь, чтобы сесть, а затем отскакивает от камней на земле. Я всхлипываю, когда маленькие острые края врезаются мне в висок, в то время как я пытаюсь сохранить своё лицо как можно более нейтральным. Боже, это чертовски больно.
Он действительно собирается убить меня.
Блядь, блядь, блядь.
Почему он просто не может меня отпустить?!
Этого не может быть. Я была такой сильной, а теперь я просто снова…слаба.
Он хватает меня за лодыжку и тянет, увлекая за собой. Я расслабляю тело, даже когда меня царапают мелкие камни на тропинке. Как только я чувствую движение в его теле, как будто он отворачивается от меня, я открываю глаза. Я вижу его затылок, его просторную куртку, потому что он не привык к холоду, и повсюду сосны. Я не знаю, где, чёрт возьми, я нахожусь. Хотя я вижу, что он ведет меня по тропинке, глубоко в лес.
Нет.
Я снова закрываю глаза, обдумывая варианты. Я плохо одета, без воды и еды и, вероятно, без сигнала мобильного. Другими словами, мне пиздец. Деваться некуда, надеюсь, я выберусь отсюда живой, но я думаю, что лучше рискну сразиться со стихией, чем умру от его руки. Я бы предпочла получить переохлаждение, чем снова стать его жертвой.
Каким-то образом удача, должно быть, на моей стороне, потому что он останавливается.
Отпуская меня, Роберт уходит. В этот момент я набираюсь смелости снова открыть глаза, просто чтобы увидеть, как он, повернувшись ко мне спиной, идет к скамейке. Я не жду; я тихо встаю и, прежде чем он успевает обернуться, со всех ног начинаю убегать от него.
Мои ботинки очень громко стучат по дорожке, но я не оборачиваюсь, чтобы посмотреть, где он. Я перебираю ногами так быстро, как только могу, и благодарю Бога, что я не самая низкорослая и у меня длинные ноги. Моя грудь начинает гореть от напряжения, ещё больше напоминая мне, что я должна ходить в этот чёртов спортзал. Это, несомненно, было бы полезно прямо сейчас. Возможно, я даже смогла бы дать отпор. Однако я знаю, что не сдамся без борьбы, несмотря ни на что.
Я слышу явный признак того, что он бежит за мной, и прежде чем я успеваю убежать ещё быстрее, я оказываюсь на пляже. Там есть озеро, которое выглядит точно так же, как то, к которому я приходила с Тео, и я уверена, что если я перейду на другую сторону от него, то смогу попасть на тропинку, ведущую в гору. Но, должно быть, я тупица, потому что, когда я оглядываюсь, Роберт почти настигает меня. У меня недостаточно времени, чтобы перебраться через реку, поэтому я бегу к воде. Если бы я могла просто прыгнуть внутрь и переждать, пока он не уйдет, может быть, я всё-таки пережила бы это.