— Она...
— Что. Случилось?
— Она была мертва! — Я кричу. — Мы в больнице. — Я снова рыдаю, мои плечи сотрясаются всем телом. — Бейли была ранена.
Джереми резко втягивает воздух.
— Мы сейчас будем, — отвечает он, и я слышу шорох клавиш на заднем плане. — Держись крепче, братан.
— Привези Шайенн, — говорю я ему и вешаю трубку.
Раздается стук в дверь, и я немедленно выпрямляюсь.
— Войдите! — говорю я, вытирая слезы так быстро, как только могу, но это бесполезно, потому что медсестра их уже увидела. Держу пари, что теперь у меня под глазами размазалась кровь.
— Сэр? — Миниатюрная блондинка выглядит как мышка и напугана, но всё равно заходит и закрывает за собой дверь. — Вы здесь из-за Бейли?
Я выдыхаю с облегчением.
— О, хорошо. Вы правильно запомнили её имя. — Я провожу рукой по лицу, и оно становится влажным. — Она была Джейн Доу, когда я впервые попал сюда.
Она кивает:
— Да, вы сказали медсестре её имя, и она изменила его в карточке. Меня зовут Лейла, и я одна из медсестер операционной, ухаживаю за вашей женой. Вы не возражаете, если я присяду?
— Пожалуйста, — тихо отвечаю я, пытаясь контролировать своё тело. Трясёт так сильно, что у меня стучат зубы, и она делает самое сочувственное выражение лица, протягивая мне салфетки.
— Нееет… с ней все в порядке?
— У неё бьется сердце, — говорит Лейла. — Однако нам трудно извлечь пулю, не повредив жизненно важные органы, — отвечает она самым приятным, нежным голосом, который я когда-либо слышал в своей жизни.
Сколько раз этой бедной девушке приходилось сообщать плохие новости? Я думаю, это происходит почти каждый день. Но мне от этого не становится лучше. На самом деле, всё, что я чувствую, мертво внутри. Почти так же мертво, как любовь всей моей жизни.
— Я зайду сообщить вам новости, прежде чем мы переведем её в отделение интенсивной терапии, но пока мы закончим, пройдет некоторое время.
— Что значит – «некоторое время»?
— Трудно сказать. — Она грустно улыбается мне. — Состояние нестабильное, и мы должны извлечь пулю. Она потеряла много крови.
— Вы проводили тест на изнасилование? — Выпаливаю я. Этот ублюдок должен умереть.
— Мы так и сделали.
— Спасибо, — отвечаю я.
Лейла встает со стула напротив меня и открывает дверь. Прежде чем она успевает выйти, все мои друзья смотрят на меня с другой стороны. Шайенн протискивается мимо неё и оглядывает меня с ног до головы, останавливаясь посреди комнаты.
— Нет! — причитает она, затем падает на колени. — Нет, о Боже, нет!
Шайенн подползает ко мне и хватает мои руки, осматривая их, прежде чем продолжить рыдать. Я поднимаю её за подмышки и сажаю к себе на колени, и она тут же прижимается к изгибу моей шеи, дрожа в моих объятиях. Я не знаю, как долго мы плачем вместе, прежде чем она успокаивается, но в конце концов она отстраняется и встает.
— Прости, — шепчу я, мои слова выходят дрожащими. — Я должен был быть там раньше. Я проверил её местоположение – я, блядь, последовал за ней. Я просто был недостаточно быстр. Мне так, так жаль.
— Тео. — Шайенн обхватывает мою щеку, пытаясь стереть пятна крови у меня под глазами. — Это не твоя вина. Спасибо тебе, что нашел её. Её бы не было в этой больнице, — она задыхается от рыданий, — Если бы не ты.
Джереми садится на стул рядом со мной, не сводя глаз с Шайенн.
— Что на данный момент сказали врачи?
— Медсестра, которая только что ушла, сказала, что Бейли всё ещё в операционной. — Я не хочу говорить с ним об этом. Мне нужно поговорить с кем-нибудь об изнасиловании Бейли. Я не знаю, хотела бы она этого, но я знаю, что она доверяет Шайенн. И мне нужно кому-то доверять. — Что им всё ещё нужно извлечь пулю из её живота, и они переведут её в отделение интенсивной терапии, когда она закончит. О, и, если кто-нибудь спросит, я её муж. — Я смотрю на Шайенн. — А ты её сестра. Поняла?
В комнате раздается хор «да», и Шей медленно кивает головой, в её голубых глазах читается вопрос.
— Есть что-нибудь ещё?
Я оглядываю комнату – здесь Мэтт, Оливер и Ной. Они здесь ради меня, в этом я не сомневаюсь. За исключением какой-то причины, это кажется слишком интимным, и я хочу, чтобы они ушли. Просто нет способа сказать это красиво.
— Эй, ребята, — говорит им Джереми. — Я думаю, мы должны оставить их наедине.
Все парни кивают и прощаются. Но прежде чем Джереми успевает уйти, Шайенн идет за ним и хватает его за запястье. Он медленно поворачивается с широко раскрытыми глазами, и в её глазах читается мольба. Я не знаю, к какому молчаливому взаимопониманию они пришли, но он кивает и садится на самый дальний от нас стул.
— Теперь. — Шайенн вздыхает, снова садясь рядом со мной. — Что ты мне не договариваешь?
— Бейли была... — Я дергаю себя за волосы и шепчу. — Изнасилована.
Шей задыхается, её глаза тут же наполняются слезами, а затем она вскакивает и кричит во всю силу своих легких. Джереми встает со стула и подбегает к ней, подхватывает на руки и относит к креслу, в котором сидел сам.
— Этот... — Она икает и всхлипывает, — Ублюдок.
Я знаю, Шей. Я знаю.
— Они составили протокол об изнасиловании, — бормочу я, не глядя на неё. — Знаешь, я слышал, как она выкрикивала моё имя. Я был там, почти. Пока не опоздал.
— Это не твоя вина, — кричит она. — Скажи ему, Джер. Это не его вина.
— Это не твоя вина, — шепчет Джереми. — Перестань быть таким суровым к себе.
— Суровым к себе? — Кричу я, вставая со стула и расхаживая по комнате. — Она была чертовски мертва, Джереми! Потому что я бежал недостаточно быстро. Я гребаный спортсмен!
— Она могла умереть давным давно, — говорит Шайенн. — Он месяцами хотел её смерти, Тео. К тебе это не имеет никакого отношения.
— Ладно, — шепчу я. — Это была не моя вина.
Это была не моя вина.
По крайней мере, это то, в чём я продолжаю убеждать себя, пока мы проводим следующие два часа в тишине, не смея предположить, что должно происходить за закрытыми дверями операционной. Моя единственная надежда, что она выживет и поправится – по крайней мере, физически. У меня ужасное предчувствие, что она уже никогда не будет прежней.
Я думал, что она воздвигла между нами ледяную стену. Только это будет ничто по сравнению с тем, когда она проснется. Если она проснется. Эта мысль потрясает меня до глубины души, и по моему лицу текут новые слезы. Я должен быть сильным ради неё. Когда она увидит меня, она должна знать, что я есть и всегда буду рядом, несмотря ни на что.
Теперь всё, что мне осталось сделать, это обратиться в полицию. Они, по-видимому, дают мне немного времени, но я уверен, что я буду первым, кого допросят. В конце концов, я был весь в её крови, а она была мертва, изнасилована и...
Дверь в приемную открывается, и входит Лейла. Она не улыбается; вместо этого её глаза выглядят почти такими же мертвыми, как у Бейли. Как только она закрывает дверь, мы все встаём, и она вздыхает. Я никогда в жизни не слышал более печального вздоха.
— Она в отделении интенсивной терапии.
— Мы хотим её увидеть... — начинает Шайенн, но её прерывает медсестра.
— Сейчас, — мягко говорит она. — Она ещё не в лучшем состоянии, но, если продержится следующие два дня, возможно, у неё есть шанс. Пуля задела артерию, когда мы переносили её в операционную. Нам пришлось зашивать, но она потеряла много крови. Не пугайся, когда увидишь её; я уверена, она не будет похожа на твою Бейли. — Говоря это, она смотрит мне в глаза, и мои собственные снова наполняются слезами.
Твоя Бейли.
Я вытираю лицо тыльной стороной окровавленной ладони. Даже после стольких часов я не привел себя в порядок. Я просто не в том состоянии, чтобы это делать.