— А мы как большинство, — просто сказал Барский. Его эта поездка вообще, по-моему, не волновала. Да и не его одного. Мы туда собираемся, что бы просто отвлечься от проблем.
— Ну, смотрите. Претензии потом не принимаются.
Блондин согласно кивнул и уткнулся носом мне в макушку.
— Может, уйдем? — жарко зашептал мне в ухо парень. У меня даже мурашки по телу прошли.
Я согласна кивнула, и мы синхронно поднялись. Остальные не обращали на нас никакого внимания, только Машка посмотрела нам в след и закусила губу. Она волновалась за меня, и я это знала.
— Куда пойдем? — взяла я молодого человека под руку.
— Мы еще квартиру не посмотрели. Может туда? — лукаво сощурил глаза Стас.
Это предложение родило во мне бурю чувств, и я поняла, что не готова пока жить с ним. В голове вертелся вопрос, а люблю ли я его? Я боялась сама себе на него ответить, слишком много на него навалилось.
Для того, что бы переехать к Барскому, мне придется разобраться с Пашкой. Вот только, сколько времени это может занять, я не знаю. Для начала надо успокоиться, а только потом решать проблемы, хотя у меня появляются смутные сомнения, что успокоиться я все же не смогу — слишком больная это для меня тема.
С Аверьяновым надо поговорить и узнать, что же этот тип хочет от меня. Вот только как его найти? Потом я дала себе мысленный подзатыльник, он скоро сам меня найдет и к этому времени нужно подготовиться…
— Мил? — вопросительно поднял светлую бровь Стас, обеспокоенный моим затянувшимся молчанием.
— Что? — вновь вернулась я в реальность.
— Так, что насчет квартиры?
— Стас, понимаешь… я… я пока не могу переехать к тебе… — с трудом выговорила я.
— Все из-за него, да? — быстро понял, что к чему молодой человек.
— Прости, просто я не готова. — Робко произнесла я.
Мне не хотелось его обижать, но я чувствовала, что не готова. Аверьянов здесь не причем, он просто дал мне это понять. Я не могу сейчас броситься в омут с головой. Моя голова мне нужна свежая, и способная здраво мыслить.
— Ты его любишь, да? — обреченно спросил Барский.
— Стас! — я кинулась ему на шею и уткнулась носом в грудь, в которой бешено, стучало сердце, и слышалось тяжелое дыхание.
Сначала блондин меня обнял, но быстро справился с собой и отлепил от себя липучку в виде меня.
— Это значит, любишь? — зло спросил парень. — Милана, не мучай меня!
— Не люблю, — и снова кинулась на шею.
На этот раз парень не стал меня отталкивать, а просто взял в кольцо своих нежных рук и уткнулся носом мне в макушку. Мы молчали. Да и сказать была не чего. Глупая ситуация! Осталось только верить, что все быстро закончится т я смогу, наконец, вдохнуть полной грудью.
— Я люблю тебя, — услышала я едва слышный шепот, и сердце кровью облилось. Мне хотелось, что и я его люблю, сказать, что кроме него мне ни кто не нужен. Что я останусь с ним навсегда, но я не знаю почему, сказать все это я не могла.
— Стас, милый, не дави на меня! Я обещаю, что скоро все станет на свои места, — говорила я, не поднимая головы. Мне было просто напросто стыдно смотреть ему в глаза.
— Я верю, — проскользнула в его голосе неуверенность.
Разрази меня гром, пусть трамвай переедет или дерево на меня упадет! Как же я не хочу ни кому причинять боль. Как бы я наивно хотела, что бы все были счастливы. Уж, я-то знаю каково жить в ожидании чуда, как тяжело когда опускаются руки.
Я даже не знаю, сколько мы стояли около стен родного учебного заведения, но кажется, что много.
— Вы еще здесь? Мы думали вы уже давно уехали, — раздался голос позади нас.
— Мы улетели, — сообщил Барский Машке и Максиму, которые и вернули нас в реальность. — А вы уже все решили?
— Нет, не все, — поднял голову к небу брат, которое радовало нас лазурной чистотой, и только на самом краешке неба виднелись небольшие перья-облака. — Мы с Марией решили сходить в кафе. Составите нам компанию?
— Составим! — слишком громко сказала я, видя, что Стасу не хочется никуда идти. Мне казалось, что собирается меня повести к себе на квартиру, но я дико боялась оставаться с ним наедине. Боялась я, конечно, не самого парня, а боялась его вопросов, реакции, мне было страшно отвечать на вопросы, а вдруг дурь какая-нибудь вырвется.
Сама для себя решила, что не буду переезжать или признаваться в любви до тех пор, пока… я не знаю до каких пор. Эта мысль заставила меня покраснеть. Максим и Машка смотрели на меня и тяжело вздыхали, кажется, они оба прекрасно чувствовали мои страхи. И как можно его не почувствовать, когда это чувство просто витает у меня над головой и сидит внутри меня одновременно, раздирая своими длинными когтями мои жизненно-важные органы.
Я покачнулась, готовая провалиться в черноте, беспомощности и злости, но крепкие и надежные руки Барского прижали меня к себе.
— С тобой все в порядке? — сором спросили у меня. Брат и подруга в одно мгновенье оказались около меня.
— Да! — всхлипнула и заплакала.
Я не знаю почему. У меня не было причины, мне просто хотелось плакать. Из груди вырывались хриплые звуки, а из горла дикий вой. Перед глазами стояла пелена, скрывающая от меня окружающий меня мир. Меня пытались успокоить, но ничего не получалось. Как обычно бывает, когда тебя жалеют — плакать хочется еще больше. Я ненавидела в этот момент себя, весь мир, этого проклятого Аверьянова. Я злилась на Стаса, на Машку и даже на брата. Вот только они ни в чем не виноваты. Это все вина… а чья это вина? Моя? Пашина? А может, виновата Лера? Или Максим?
— Милка, что с тобой? — обеспокоился Максим. — Стас, давай ее в машину!
И блондин взял меня на руки и понес в сторону стоянки, тихо говоря слова успокоения, которые в принципе на меня совершенно не действовали. Когда мы все оказались в машине: Макс за рулем, Станина рядом с ним, а мы со Стасом сзади. По-моему, я уже всю футболку ему испортила своими слезами.
Малинин, не говоря ни слова, завел машину и отъехал с территории университета.
— Выйдите, пожалуйста! — попросила подруга, тоном, не терпящим отказа, когда мы остановились не далеко от парка.
Парни поморщились, но перечить не стали. Они быстро покинули салон, а блондин это сделал с огромной неохотой. Подруга сразу же пересела ко мне. Она не говорила ни слова, не пыталась меня успокоить, а просто смотрела. В глазах ее было бушующее пламя — вот тебе и Машка пацифистка. Вот только когда я услышала ее голос: сухой, грозный, я поняла, что это не совсем та Мария Станина, которую я знала.
— Ну, и чего слюни-соли развела? — совершенно без сочувствия произнесла девушка.
— Маааш, мне страшно! — пропищала я под грозным взглядом серых глаз подруги.
— Страшно? Мила, вот объясни, чего ты боишься? Вот лично я не понимаю! Ну, приехал он, и что дальше? Что дальше, я тебя спрашиваю? — практически орала девушка, даже парни забеспокоились.
— В чем дело? — заглянул брат, озабочено смотря на нас.
— Не лезь! — рыкнула на него девушка. Это братца очень озадачило.
Пока он не успел скрыться, я попросила, что бы он купил сигарет, он хотел возмутиться, но все, же осекся, посмотрев на нас.
— Давай говори! — нажала на меня Станина.
— Что говорить, Маша?
— Все! — заорала она. — Говори все! Что не разлюбила ты его? Еще скажи, что вернуться к нему захотела, да?
— Нет, я не хочу вернуться к нему! — твердо сказала.
— Тогда, извини, какого @цензура@ ты ведешь себя так? Мила, я не понимаю. Ладно, соглашусь это, и для меня было шоком, но почему ты так реагируешь, м? Ты после каждой встрече будешь реветь, да? А если он навсегда вернулся, ты так и будешь избегать разговоров со Стасом? — как же зла была моя подруга!
— Маша, я пока не могу рассказать ему, — прикурила я, только что принесенные сигареты заботливым Максимом.