Бо закрыла глаза и предоставила Митчу распоряжаться собой, хотя не нуждалась в том, чтобы ею руководили. Она не переставала желать этого с того самого момента, когда вытерла горчицу с его лица. Удивительно, стоит прикоснуться к его коже — и пульс начинает скакать.
Губы Митча были твердыми и требовательными, но на этот раз Бо была готова к бурному натиску. Почти.
Огонь полыхал в ее жилах. Когда, дразня и искушая, губы Митча прикасались к ее губам, каждая косточка в ее теле размягчалась. Послышался низкий стон, и Бо не могла понять, кто из них застонал; потом новые ощущения затопили ее, лишив возможности думать. Она стала смелее и прижала свой язык к его языку. В ночной тиши раздался еще один стон.
Наверное, это стонал Митч, потому что его мышцы напряглись, и Бо ощутила, что он чуть отодвинулся, но не настолько, чтобы их губы разъединились.
Затем, когда Бо почувствовала, что вот-вот разорвется от желания, Митч отпрянул, оставив ее пустой и жаждущей. Он задыхался.
— Нам нужно сохранять дистанцию, — охрипшим голосом прошептал он, отступая назад.
Бо как будто окатили холодной водой.
— Но… я… — Она не будет извиняться. Нельзя так измываться над ней: бросать то в жар, то в холод.
— Это долгая история. Может, я старомоден, но мне надо снизить скорость. — То, как Митч сжимал и разжимал кулаки, выдавало его настоящие чувства.
Бо не знала, что делать, и смотрела вниз, разглядывая свои туфли. Она не хотела уходить.
— Я давно выпал из седла. И не уверен, что вновь смогу вести себя непринужденно, — наконец сказал он.
Бо словно окоченела, не зная, как реагировать.
— Кафе «О'Хара» еще открыто. Давай зайдем выпьем чего-нибудь?
Это предложение так удивило Бо, что она снова обрела способность дышать.
Только когда она смогла поднять глаза на Митча, Бо поняла, какие последствия имел поцелуй для него. Он был в таком же состоянии, что и она, — лицо покраснело, он часто дышал.
Бо заставила себя заговорить:
— Я задолжала тебе стаканчик — Она изо всех сил старалась, чтобы ее голос звучал легко и естественно. Она ведь выпила почти всю его колу. Неужели это было только несколько часов назад?
Митч выдавил из себя кривую улыбку:
— Надеюсь, ты не из феминисток, которые всегда и всюду желают платить сами? Мое мужское эго не вынесет этого.
— Нет, я не феминистка. — Бо снова принялась рассматривать что-то у себя под ногами. А если и так, не грех и приврать. — Я перестала выписывать их журнал. Так что могу позволить тебе заплатить.
— Но я не говорил, что я против складчины.
— Поздно, приятель. Платить будешь ты. И предупреждаю: я собираюсь еще и перекусить.
Митч смотрел на Бо, которая не спешила расправиться со своим коктейлем, и терзался, наблюдая, как она слизывала соль с краешка стакана с «Маргаритой». Он придвинул к себе острое мексиканское начо, надеясь, что еда его отвлечет. Пощипывание на языке возбуждало его, но с этим он мог справиться. На расстоянии — пусть их разделяет хотя бы стол — легче собраться с мыслями. Им нельзя прикасаться друг к другу, они перестают отвечать за свои поступки.
Митч сделал глубокий вдох, затем выдохнул и отпил глоток пива. Он не хотел расставаться с Бо. Не теперь, когда ему так хорошо с ней.
Какой-то мужчина заговорил с Бо, и Митч почувствовал укол ревности. Парень показался ему знакомым, но слишком молодым, чтобы оказаться сверстником, и Митч терялся в догадках, кто бы это мог быть. Когда он приезжал в отпуск, то постоянно сталкивался с людьми, которых не видел много лет, но ему редко удавалось вспомнить их имена, вспомнить, откуда он знает их.
— Митч, это Коннор Блак, — сказала Бо.
Блак протянул руку, и Митч пожал ее. Ничего удивительного, что лицо показалось ему знакомым. Мать каждый вечер смотрела передачу, которую вел Блак.
— Рад познакомиться, Митч. Я следил за успехами твоего сына на футбольном поле. У тебя растет замечательный парень.
Митч знал, как вести себя в таких случаях; он умел нажимать на нужные кнопки.
Он широко улыбнулся:
— Я действительно горжусь им.
— Что ты думаешь об идее Бо сделать репортаж о вас с сыном?
Митч покачал головой и так посмотрел на Бо, что она сползла вниз по стулу, словно пыталась спрятаться.
— Какой репортаж?
— У меня не было времени поговорить об этом, — пробормотала Бо. Она выразительно посмотрела на Коннора, и тот сделал шаг назад.
— Ух! Я не хотел выпускать кота из мешка. — Он сделал еще шаг назад и стукнул по своей красивой рыжей шевелюре. — Нам пора вернуться к нашему столу. — Не потрудившись представить свою девушку, Коннор подхватил ее под локоть и ретировался.