Я возвращаюсь к нему, пряча лицо ему в шею и мгновенно осознавая, насколько хорошо он пахнет, несмотря на то, что большую часть ночи провел в тюрьме.
Его руки сжались вокруг меня, заставляя чувствовать, что никогда не было другого места, в котором я должна была быть, кроме как здесь в сильных руках Эйдена.
Когда мое сердце колотится в груди, и реакция Эйдена на мое прошлое утешает меня, я понимаю, что не могу ошибиться в том чувстве, которое чувствую. Которое чувствую всякий раз, когда Эйден смотрит на меня.
Я влюбилась в Эйдена Паркера.
Дерьмо.
========== Глава 10. ==========
— Так, я должен звать тебя Тея или Амелия? — спрашивает меня Эйден, когда мы накрываем на стол, для наших друзей, когда она придут сюда.
Я до сих пор не могу поверить, что рассказала Эйдену свою историю, и он так классен в этом.
Сейчас я самый открытый и уязвимый человек, которым я когда-либо была, и это действительно здорово. На самом деле, это чертовски фанатично знать, что ещё кто-то знает настоящую меня, и все ещё любит, несмотря на мое испорченное прошлое, настоящее и, давайте будем честными, будущее.
Помогает, что этот человек Эйден. Теперь он знает мое темное прошлое, точно так же, как я знаю его, и я думаю, что мы можем стать сильнее из-за этого — ближе… не то, чтобы парой или чем-то ещё.
Я слегка улыбнулась ему:
— Ты звал меня Теей с тех пор, как узнал.
— Потому что это твое имя, — говорит он серьезно, затем ухмыляется, — но когда ты бормочешь с собой, ты всегда называешь себя Амелия, а не Тея.
Я с улыбкой складываю салфетку и запускаю ее ему в голову, которую он откидывает лёгким взмахом руки.
— Эй, я не сумасшедшая, ладно?
— Говорит девушка, которая разговаривает сама с собой.
— Многие номинальные люди разговаривают сами с собой, — защищаюсь я.
Он посылает мне улыбку, которая практически заставляет меня задыхаться.
— Но они обычно разговаривают сами с собой в своих головах.
Я закатываю глаза и расставляю тарелки.
Он скрывает от меня ухмылку, зная, что победил, но потом я серьезно отношусь к его вопросу.
— Я думаю, что когда я переезжаю, я просто думаю, что Теи больше не существует. Я Хейли, Амелия или любое другое имя, которое мне дадут. Именно так меня учили думать — как безопаснее.
Он ставит последний стакан и обращает все свое внимание на меня:
— Ты бы предпочла, если бы я называл тебя Амелия?
Я смотрю в его бесстрашные и знакомые серые глаза и чувствую утешение, его мощный взгляд смягчает любые мои опасения. Я честно думаю о его вопросе и о том, что я хочу, а не о том, что думаю, что мне нужно делать.
Меня так долго не называли моим настоящим именем, приятно вспомнить, кто я — о Тее Кеннеди. Кроме того, слышать, как мое имя звучит в совершенном, глубоком голосе Эйдена, кажется правильным.
Я застенчиво улыбаюсь, как будто это признание каким-то образом делает меня ещё более уязвимой:
— Мне бы понравилось, если бы ты называл меня Теей — только когда мы, конечно, одни. И если тебе удастся не проколоться перед всеми.
Его глаза на мгновение загораются, прежде чем он это маскирует, как будто я дала ему ответ, на который он тайно надеялся. Этот маленький поступок — подтверждение того, что я будто доверяю ему что-то огромное.
И ясно, что я это делаю. Я доверяю Эйдену без колебаний свою жизнь, к которой это буквально сводится.
Он улыбается своей особой улыбкой, которую он оставляет только для меня:
— Твой секрет в безопасности со мной.
— Я знаю, — я снова серьезно. — На самом деле, Эйден. Спасибо. За то, что всегда был рядом со мной. Я знаю, что иногда я проблемная, и я знаю, что я вызвала много драмы между нами, Кейтлин и Сильверовцами. Но я действительно признаю все, что ты делаешь для меня — для всех, и никогда не получаешь благодарности. Поэтому спасибо.
Он останавливает меня когда не оставляет пространства между нами двумя большими шагами, хватая меня за лицо и заставляя смотреть на него.
Его глаза — это водоворот эмоций; неверия, понимания, знания и чего-то ещё, что я не могла понять.
— Я с тобой. Всегда.
Мое сердце бьётся в моей груди, и я не могу связать кучу слов, чтобы составить с ними связанное предложение, когда он так близко, глядя на меня, словно я — все что ему когда-либо нужно.
Он наклоняется ко мне, его губы так близко к моим, но не целуют.
Потому что звонит дверной звонок.
И мы отодвигается.
Я внутренне кричу. Отличное время. Не могли бы вы подождать пару минут?
Дверной звонок звенит ещё пару раз, наши друзья либо замораживают свои задницы на холодном декабрьском воздухе, либо очень хотят увидеть Эйдена.
Я улыбаюсь Эйдену, который внезапно кажется мне таким далёким:
— Думаю это тебя.
Звонок звенит снова.
— Полагаю, я должен открыть, — смеётся он, бросая на меня последний взгляд, прежде чем пойти к двери.
Я глубоко вздыхаю, чтобы стряхнуть бабочек, поразивших мой живот при нашем почти поцелуе, и иду за ним к двери.
Эйден открывает ее, и Аннализа мгновенно бросается на него с объятиями, сила застигает его в врасплох и заставляет сделать несколько шагов назад.
— Я знала, что ты ничего делал. Как ты посмел нас так пугать, выглядя таким таинственным и задумчивым, и не давая нам никаких ответов? — она освобождает его от крепких объятий, чтобы поругать. — Я имею в виду, серьезно? Идите домой и перестаньте волноваться, и все? Ты нас хоть знаешь? Разве мы можем перестать беспокоиться о тебе?
Если бы вы знали Эйдена, вы бы подумали, что его раздражает ругань Анны, но мы все можем сказать, что он любит ее приставания.
— В следующий раз, когда меня арестуют, я буду помнить, что не надо приказывать вам идти домой, — ухмыляется он.
Ярко-голубые глаза Анны расширяются, прежде чем она устремляет на Эйдена смертельный взгляд, ещё более пугающий из-за ее черных дымчатых теней для глаз и красной помады.
— Лучше не быть «следующему разу» Эйден Паркер.
Все смеются и остальная группа обнимает Эйдена, выражая свою благодарность за то, что он больше не тюрьме.
Ной заходит последний. Он улыбается Эйдену, вытягивая руки, как бы хотя обнять его:
— Подружка! — он движется к Эйдену, но затем в последнюю минуту отталкивает его в сторону и зажимает меня в медвежьи объятия.
— Я так по тебе скучал, — говорит он, когда я смеюсь и тоже обнимаю его.
— Я всегда скучаю по тебе Ной.
Эйден закатывает глаза и закрывает входную дверь.
Ной отпускает меня и поворачивается к Эйдену.
— О, Эйден. Не заметил тебя. Восстановился от предательства своего лучшего друга, я вижу?
Мы все смущённо смотрим на Ноя.
— Что ты такое говоришь? — спрашивает Мейсон, и мы все следуем за ним на кухню, где он, Джулиан и Чейз кладут коробки с пиццей, которые держали.
Ной улыбается своей озорной улыбкой, давая всем понять, что он шутит.
— Я имею в виду, я думал, что мы все братья. Мы должны были сидеть в тюрьме вместе. А не сидеть и смотреть, как тебя арестовывают.
Мы смеемся, когда Ной и Эйден, обнимаются.