– Мы с Лорейн друзья и не более, мама. А Шай… она поймёт меня когда-нибудь. Как я могу бросить Лорейн, когда она на грани суицида? Не могу, это моя вина, – шепчу я и оглядываюсь, чтобы проверить, не слышит ли Шай.
– Понимаю, но не верю. Манипуляция свойственна Лорейн, а вот Шайди не потерпит этого. Если обрывать, то навсегда. Но не будем об этом, ты большой мальчик, и знаешь как поступить. Я на работу и вернусь завтра в семь. Когда ты будешь дома? Я скучаю по тебе, – треплет меня за подбородок, а я кривлюсь.
– В среду прилечу. Сегодня ночью у меня самолёт в Лондон, – отхожу от мамы и направляюсь на кухню.
– Ах да, Элеонор привезла ещё и завтрак, – подсказывает мама и указывает на пакеты, стоящие на столе.
– Хорошо, тогда кофе и завтрак. Хорошее утро, – с улыбкой оборачиваюсь и иду к чайнику.
– Сейчас полдень, Ден, – смеясь, мама выходит из дома.
– Полдень? – Повторяю шёпотом и ещё сильнее улыбаюсь.
Чёрт, это прекрасно. Никакого контроля, никаких ограничений, и Шай со мной.
Пока разбираю пакеты и мысленно благодарю Элеонор за такой подарок в виде фруктов, ещё тёплой каши и белковых коктейлей, слышу стук каблуков по полу. Поднимаю голову, вижу, как выходит Шай в ненавистной мне форме. Всё же, когда-нибудь я разрежу все эти строгие юбки и блузки, скрывающие её грудь. Я хочу смотреть на неё обнажённую, полностью и завтракать так, обедать, ужинать. Полный эксгибиционизм.
– Мне нужно ехать, – сухо произносит она. Напрягаюсь, вновь вернулась Круэлла.
– Завтрак, – указываю на пакеты.
– Нет, спасибо. Не забудь, у тебя сегодня рейс. Не опоздай на него.
Подхожу к ней, но делает от меня шаг назад, пряча взгляд.
– Бабочка, ничего страшного не произошло, – заверяя её, обхватываю подбородок и силой заставляю посмотреть на меня.
– Произошло, Рейден. Твоя мать…
– Нет. Не смей, поняла. Не смей даже думать о том, что тебе страшно. Она будет молчать, как Элеонор. Нет, Шай, мы вместе, – перебивая её, твёрдо говорю. Тяжело вздыхает, и взгляд становится усталым.
– Мне нужно ехать, много работы, тем более сейчас утро, пока никого нет на улицах, – её слова отчего-то возвращают меня в прошлое. Отпускаю её и прищуриваюсь.
– Шай, который сейчас час? – Спрашиваю я, чтобы проверить догадку.
– Эм, – хмурится, пытается вспомнить и ничего. – Утро, возможно… о, господи.
Прикладывает руки к губам и бледнеет.
– Сейчас полдень, бабочка. Ты забыла о времени. Забыла о нём со мной, – смеюсь, да так радостно, что сделал это. Я перекрыл собой маниакальный отсчёт, и это победа. Маленькая для кого-то, незначимая, но для нас огромная.
– Господи, я забыла… совсем забыла. Я спала, а потом ты со своим этим…
– Членом, – продолжая хохотать, подсказываю я.
– Полдень! Матерь Божья, я ведь всё проспала с тобой. Ты виноват, ты… прекрати смеяться, – обиженно топает ногой.
– Шай, это же прекрасно. И я не услышал от тебя обещания, что будешь ждать меня, – теперь просто улыбаясь, подхожу к ней.
– Рейден…
– Скажи.
– Хорошо, буду ждать, но мне необходимо немедленно выехать. Вечером я должна быть на вечеринке «Моет» вместе с Роксборро, а совершенно забыла об этом. Это ты виноват, – идёт к двери, а я за ней. Успеваю обхватить её за талию и повернуть к себе.
– Привыкай, потому что время над нами не властно. Я вернусь к тебе в среду. И ещё одно условие – учишься отвечать на мои сообщения, – произношу я.
– Рейден, сейчас ты не в том положении, чтобы ещё и условия ставить, – недовольно упрекает меня.
– В том. Я руковожу и учу тебя, помнишь? Ты ответишь на мои сообщения, иначе я вернусь и затрахаю тебя до смерти, – распахивает глаза от моих слов.
– Ты ответишь на мои сообщения. Звонки не для нас, а вот сообщения… – убираю с её лица волнистые пряди, – могут многое. И ты узнаешь, если ответишь.
– Хорошо. Доволен? – Упираясь руками в мою грудь, отталкивает.
– Очень. И мне нравится твоя задница, – вдогонку говорю, а она с силой хлопает дверью.
– Я буду скучать, – она не услышит, потому что сейчас выпустил из рук. Но сам понимаю, что уже начал скучать без неё. И эти дни в Лондоне будут самыми длинными за всё время, ведь теперь она призналась, и будет ждать меня. Обычного мотылька, который стремится сломать все устои и правила, чтобы добраться до неба к своей единственной бабочке. А другого мне не нужно.