— Мы договорились не обсуждать работу, — напомнила я.
— Твоя взяла, — он тяжело вздохнул. — Просто не терпелось услышать что-то вроде — как только ты, Гетбер, перестал мешаться, стало гораздо лучше.
Так вот в чём секрет — рядом с вахтой есть ещё один коридор, который прежде оставался незамеченным мной. Из него мы пришли, в него же и возвратились.
— Мы работали все эти пять дней по четыре-пять часов, — заметила я. — Очень много раз повторяли одни и те же заклинания. Простые, бытовые, не такие, как у тебя. Что-то, но получилось. Приходи на открытую лекцию. Думаю, она будет совсем скоро.
— Приду, если уж она случится… — Пообещал Гетбер. — Ты права, твой прежний таинственный помощник не смог бы посвящать тебе столько времени, даже если очень хотел бы. Сам виноват.
— Гетбер, — я даже на мгновение остановилась, сурово взглянула на него, заметила: — Ты никогда не думал поработать над верой в себя?
— Что с ней не так? — заинтересовался Гетбер. — Загораживает солнечный свет?
— Под ногами мешается, боюсь споткнуться. Говори себе приятные слова или отражению улыбайся… Повторяй почаще: я хороший специалист, я прекрасно выгляжу, я… хм… харизматичен, у меня всё идёт так, как задумано.
Мы вернулись в мебельный склад, только в этот раз Гетбер не стал включать свет. Сказала бы, что двигались мы на ощупь и спотыкались о разные штуки, в том числе самооценочные, но — нет. Мы остановились. Гетбер склонился надо мной, произнёс так тихо, будто нас в самом деле мог кто-то услышать:
— Если эти слова почаще будешь повторять ты, я и в самом деле начну в себя верить.
Сердце заколотилось, будто кто-то провернул ключ и привёл в движение шестерёнки.
— Вера в себя не должна зависеть от окружающих. Она должна просто быть. Сидеть где-то внутри.
— Ты можешь сказать, что веришь в себя, Варя?
Попал в точку. Я достаточно смелая, чтобы раздавать советы, но до жути труслива, когда дело касается меня самой.
— Конечно, — солгала я. — И в бесплатный обед верю до сих пор. Идём?
Свет все-таки зажегся. На складе.
А снаружи угасал, но весьма степенно. Кутаясь в золотых лучах, мы успели дойти до места, которое, по заверениям Гетбера, должно было либо безумно мне понравиться, либо разочаровать в Гетбере ещё больше.
Оно не походило на тихий интеллигентный ресторан, в котором мы сидели вместе с Вилсоном. Больше всего напоминало таверну, описываемую в многочисленных книгах. Деревянные стены и столы, подавальщицы в пышных кожаных юбках; скопление людей, множество еды, смех, разливные напитки.
Столик для нас с Гетбером нашелся мгновенно — частенько, видимо, заглядывает в это заведение… Так что и в выборе блюд я решила тоже на него положиться. И уж Гетбер дал волю фантазии. Видимо, хотел меня на неделю вперёд накормить, чтобы впредь не возмущалась.
Нам принесли и целое блюдо тушеного мяса, и запеченные овощи, и два графина: один с малиновой жидкостью, другой с янтарно-жёлтой. Ещё — нечто вроде булочек, посыпанных зеленью, и на десерт хрустящее печенье в форме капелек.
Здесь даже было нечто вроде импровизированной сцены, и на ней вдруг появился мальчишка — едва ли ему даже восемнадцать уже исполнилось. В руках он держал музыкальный инструмент, больно напоминающий самую обычную акустическую гитару.
Мальчишка сел на высокий табурет, поджал под себя ноги. Пальцы коснулись струн, и из гитары вырвался томительный перелив, будто только и дожидался этого мгновения. Парень запел тихую, полную светлой тоски песню, хоть и не могла я разобрать слов… Впрочем, даже наши современные переводчики не берутся за музыку, что о магическом говорить.
— Это ещё тихо, — пояснил Гетбер, — веселье начинается к ночи. Тогда в каждом углу сидит по юному дарованию, хоть дополнительные уши отращивай. Если хочешь, подольше побудем, послушаем.
— Не понимаю слов, которые он поёт, — призналась я. — Но образы вижу.
Будто нутру-то моему всё было прекрасно понятно. Лодка в лунном сиянии переплывает реку, и ни одно крупное судно не бросит на неё даже короткий взгляд. Стрекот сверчков, спрятавшихся в высокой траве. Одинокая скрипка — баллада-признание исполнена, но слушать-то её некому.
Гетбер хмыкнул, посмотрел на меня по-доброму:
— Скоро и слова начнёшь понимать. Так уж работает твоя магия.
— А откуда ты всё это знаешь? — не выдержала я. — Был ещё кто-то до меня?
— Были. На моей памяти — двое. Но и забрали их потому, что нашли большой потенциал к магии, так что к языку они привыкли быстрее… Ты тоже обязательно освоишься.