С боков кудрявые волосы Лорели удерживали позолоченные заколки в виде лавровых лепестков. На ней была блузка со множеством воланов с правой стороны — они заканчивались и начинались хаотично, бирюзовым цветом навевая воспоминания о морском шторме. А правая часть блузки предстала в более строгом виде, сшита она была из другой ткани, похожей на ткань моего жакета. От тонкой талии Лорели струилась юбка цвета каштана, и в её многочисленных складках наверняка прятались карманы. В области декольте, улавливая слабый свет ночников, переливалась золотая цепь из крупных звеньев.
В руках Лорели держала маски. Одну в левой руке и другую — в правой.
— И я! — засияла Лорели. Мы пошли дальше, и я обрадовалась — все-таки повезло, я не стану призраком гулять по коридорам Академии и пугать особо впечатлительных студентов. — А вам, случаем, не нужна маска? Я взяла две, не смогла решить, какая мне подходит больше. Если поможете выбрать, то второй я поделюсь. Или у вас есть своя, просто спрятанная?
— Маски — обязательный элемент? — поинтересовалась я.
— Нет, — Лорели взмахнула руками, пришли в движение ярко-красные ленты, прикрепленные к одной из масок. — Но ведь с ними интереснее. Добавляется таинственность и шарм. Вот представьте, вы будете весь вечер танцевать с условным незнакомцем, а потом сбежите из толпы… И он откроется перед вами, он снимет свою маску… И под ней окажется кто-то, хорошо вам знакомый. Или тот, кого лучше бы никогда не знать. Простите, — спохватилась она. — Иногда меня заносит. Вы не кажетесь преподавателем, — выкрутилась Лорели, — слишком хорошо выглядите.
Я подавила улыбку. Насчёт преподавателей Лорели все-таки неправа, здесь они как на подбор, стройные и красивые. Хотя, если не считать Гербета и компанию Ирмалинды — все здесь неразговорчивые до невозможности, не отвечают даже на «здравствуйте», видимо, настолько я всем им противна. И все-таки она и вправду напоминала мне недавнюю меня — студентку, которая, что греха таить, любила обсудить преподов в компании одногруппниц.
И когда всё изменилось? Когда мы, вместе размышляющие над решениями задач и поддерживающие друг друга перед контрольными, отдалились? Настолько, что перестали здороваться при случайных встречах.
Мы вдруг оказались в просторном холле. Во все стороны здесь вели лестницы — столько лестниц, что у меня даже закружилась голова… Высоченный потолок подпирали колонны, расставленные согласно только ими ведомой системе, словно фигуры на шахматной доске. Пол под ногами переливался самоцветами всевозможных оттенков. Пожалуйста, камней столько, вдоль и поперек можно изучить! И приложить к колдовству двести тысяч раз. А они, вон, стелются под ногами. И чем, спрашивается, эти камни принципиально отличаются от тех?
— Вы бывали на всех маскарадах, Лорели? — спросила я, чтобы отвлечься от этих впечатляющих масштабов.
— Естественно, — отозвалась она, качнула гривой волос. Лорели пересекала холл, как ни в чем не бывало, и даже не оглядывалась по сторонам. — Пару лет назад свалилась с простудой накануне, но все равно пошла. Как же пропустить такую красоту? Мало тут происходит веселого. Всё об одном…
Из подслушанных разговоров я поняла, что поступают сюда одаренные дети в пятнадцать лет. Пять лет им даётся на то, чтобы достичь так называемой первой ступени мастерства. Это нечто вроде нашего среднего специального образования. Ты получаешь все необходимые знания, но для званий нужно учиться дальше.
Ещё четыре года отводится на вторую. Пройдёшь успешно — станешь квалифицированным магом (как же дико звучит — маг). Есть и третья ступень, и четвертая, и после них академисты уже получают степени, а с ними и уважение. У нас, в науке, всё работает примерно так же. Правда, я за степенью не пошла. Остановилась на дипломе магистратуры. За шесть лет пересытилась учёбой. Всей лабораторией меня уговаривали поступить в аспирантуру, чтобы в будущем получить степень кандидата наук. И я приняла единственно верное решение: ушла из прежней лаборатории в новую, где от меня требовали лишь выполнение трудовых обязанностей.
Мои студенты сейчас осваивают программу второго года второй ступени. Выходит, старше их я на четыре года. Ни в реальном, ни в воображаемом мире степеней у меня нет. В нашем университете всех, кто ниже кандидата наук, официально преподавать трудоустраивают. А тут, глядите-ка, взяли преподавать в такое распрекрасное место. Выглядит так, будто кому-то очень хочется меня подставить.
— Вот смотрите, — вспомнила Лорели. Вытянула вперед две руки. В левой была маска, сплетенная из черных кружев. А в левой — слитая из завитков золотая, на вид тяжеловесная, но все-таки тонкая, как лист папиросной бумаги. Обе закрывали верхнюю часть тела. — Впрочем, кружевная как будто больше подходит вам. А золотая пусть мне остается, к колье, — она коснулась цепочки.