За рулем устроился мужчина с лысой головой, но такими длинными усами, каких я никогда ни у кого не видела.
— Место занимаем, как пожелается, — объяснила Лорели. Рядом с ней я и сама уже начала чувствовать себя студенткой, которой всё показывают и рассказывают.
— И часто они ходят между городом и Академией? — поинтересовалась я.
Голубые глаза в прорези маски взглянули на меня так, будто я и в самом деле не знаю самых очевидных вещей. Вот кому нужно преподавателем остановиться. Лорели удивилась, но все-таки ответила без всякого раздражения:
— В обычное время один раз в час. Ровно в семь минут отходят от фонаря. Конечно, не в таких количествах. Сегодня день исключительный.
Омнибус оказался больше и выше, чем увиделось с порога. Чтобы забраться внутрь, пришлось схватиться за золотистую ручку и сильно потянуть себя вверх. От такого рывка омнибус покачнулся, как на амортизационной подушке.
Здесь просторнее, чем в наших автобусах. И очень мало сидений. Одиночные, они примыкают к окнам — четыре с левой, дверной, стороны и пять с правой. А по центру вполне хватает места, чтобы парочка компаний смогла устроить пикник на клетчатых пледах. Студенты, пришедшие чуть раньше нас, все как на подбор — в одежде оригинального кроя, с яркими или металлическими вставками, в масках. Если здесь и были мои подопечные, я не смогла их распознать — вдобавок к маскам лица пассажиров прятал полумрак.
Свободных сидений осталось ровно два, в самом конце омнибуса друг напротив друга. Когда мы с Лорели заняли их, омнибус сдвинулся с места.
Долго ли нам ехать? Такого я точно спрашивать не стану.
Едва остались позади огни Вейзенской академии, мы попали под власть неба, темнеющего с каждым мгновением, и нависающего с обеих сторон леса. Наверное, раньше этот лес жил и на территории академии. Зато теперь местные дети, заблудившиеся в лесу, выходят не к избушке с курьими ножками, а к самому настоящему дворцу.
Омнибус ехал нехотя, на ходу создавая симфонию из скрежетов, скрипа и вздохов. Покачивался из стороны в сторону, неуклюжим медведем перебираясь через валежник. По салону летали воодушевленные шепотки, точь-в-точь те, какие я наблюдала всю сегодняшнюю лекцию.
Ехали недолго. У меня нет часов, чтобы сказать конкретнее. Но небо ещё не успело стемнеть полностью, а мы уже попали в новое царство света.
Я припала к окну, которое толстым наружным слоем пыли мало чем отличалось от окон привычных мне автобусов. И все-таки вид за ним открывался небывалый, пыль его сглаживала, но не скрывала.
Не знаю, с чем сравнить. Модернизованные английские трущобы. Дорога разделена на две полосы тротуарным островком, который через каждые три метра подсвечивается жёлтым огнем фонаря. Они чередуются со опорами воздушной линии электропередач, от которых, перекрещиваясь, отходят черные щупальца проводов. Вдоль дороги стоят трехэтажные дома: первый этаж отведен под лавчонки и конторы, верхние два больше похожи на жилые. Опираясь на стальные балки, вдоль домов идёт широкая водопроводная труба.
Иной раз между ними встречаются здания поинтереснее. Я успела заметить узкую башню с острым шпилем — видимо, ей вдохновлялись проектировщики академии. И широкую башню, крыша которой оканчивается стеклянным куполом (вид наверняка открывается прекрасный, панорамный). Вот ещё и башня с трапециевидной верхушкой: под самой крышей часы, а далее выпуклое зарешеченное окно, напоминающее фасеточный глаз мухи.
Здесь очень много поворотов, щелей меж домами и арок, сквозь которые можно попасть во внутренний двор. Но я не смогла различить, что же в них прячется: фонарями подсвечивалась лишь дорога.
И возникает вопрос: смогло бы моё воображение придумать нечто такое? Хватило бы фантазии?
Чем дальше в город, тем ярче становятся огни и красочнее улицы. Появлялись подсвеченные витрины, в балконы вплетались ряды гирлянд. Когда наш омнибус начал тормозить, мы оказались в настолько освещенной части города, что, не взглянув на небо, не сможешь сказать, день сейчас или ночь.
Водитель по-джентельменски распахнул дверь, и мы посыпались наружу.
Нас привезли на площадь, неожиданно просторную по сравнению с теми улочками, что мы наблюдали прежде. В самом центре площади замер постамент: высокий, с двадцатиэтажный дом, шпиль, наверху которого раскинула величественные крылья и хвост-веер хищная птица наподобие ястреба.
По краям площади устроились торговцы, желающие заработать немного денег на своих товарах или услугах. Продавались сладости, начиная от искусных пирожных и заканчивая леденцами на палочках, а также разноцветные платки и звонкие браслеты. Уверенными штрихами угля создавались с натуры портреты. Показывались представления: акробатические трюки и жонглирование всевозможными предметами, вплоть до яблок или ботинок. Судя по женщине в фиолетовых одеждах, одиноко сидящей на фоне крошечного шатра, здесь даже предсказывалось будущее.