— Какая красота, — только и сказал Гетбер. — Не думал, что ты настолько педантична.
Приятно, что кто-то заценил мой порядок. Я и в самом деле постаралась над внутренним убранством лаборатории. Расставила все реагенты, придерживаясь строго порядка, подправила подписки и даже лабораторный журнал завела. В науке доверять собственной памяти — последнее дело.
— Ты ещё и микроскоп настроила, — восхитился Гетбер.
— Знакомый экспонат? — полюбопытствовала я.
— Знакомый, я тоже над ним когда-то корпел. Но победить не смог.
— Значит, не хватило чуть-чуть терпения, — я пожала плечами. Уж что-что, а терпению жизнь меня научила. Повторяла этот великий урок раз за разом. У всего есть две стороны, и у терпения тоже: с одной стороны, обладая им, ты готова множество раз возвращаться к началу, не жалея потраченных сил и времени; с другой, ты можешь застрять в этой монотонной пучине, не понимая, что действительно тебе нужно.
— Терпения… — вздохнул Гетбер. — Нужно не терпеть, а бороться. В открытую, не таясь.
Он занял микроскопный стул, а я — стул, примыкающий к лабораторному столу. В общем-то, и было их тут всего лишь два. Нынешняя моя лаборатория не настолько просторная, как предыдущие, и все-таки метра четыре между мной и Гетбером насчитать было можно. Не лучшее расстояние для того, чтобы обмениваться взглядами.
Но Гетбер все равно со всей внимательностью смотрел мне в глаза.
— Я ведь могу вам доверять? — уточнила я. — В том плане, что всё, произошедшее в этой лаборатории, не выйдет за её пределы?
— Конечно, Варя, — ответил Гетбер раздраженно. — Или я, по-твоему, похож на трепло?
Локти опираются на ноги, пальцы переплетены, рукава плаща (того самого, кажется, который я не так давно бросила в парке) закатаны до середины предплечья. Волосы перекинуты на правую сторону и скрывают пробор. Кожаные штаны над высокими шнурованными ботинками собраны в рельефные складки. Темно-синяя рубашка помята — утюга ей явно не хватает. И ещё пахнет табаком. В моей маленькой лаборатории этот запах чувствуется особенно отчетливо. Он не такой удушающий, как у сигарет, которые предпочитал мой папа, но все равно навевает не самые приятные воспоминания.
Гетбер слишком чужероден для этой чистой комнатушки. Будто это не меня, а его вырезали из другого мира и небрежно вписали в этот.
— Наверное, я сначала должна была поговорить с Ферантой.
— Я сам с ней поговорю, — отмахнулся Гетбер. — Зная Ферр, могу тебя уверить: если бы ты обратилась к ней с просьбой подобрать магического ассистента, она бы отослала тебя ко мне. Не во всех вопросах мы с ней согласны, и все-таки она уважает меня, как специалиста, а я, в свою очередь, уважаю её… Если мы продолжим этот бессмысленный разговор, то на работу времени у нас не останется, — напомнил он.
— Хорошо, — решилась я. — Отвернитесь, пожалуйста, к окну.
— Понял, — хмыкнул Гетбер. — Не буду тебя смущать.
Шкатулку с камнем я спрятала в самое непритязательное, по моему скромному мнению, место — в шкафчик под раковиной. Спорить не стану, место для такой красивой и наверняка недешёвой шкатулки варварское, но не оставлять же её у всех на виду?
— Вы когда-нибудь видели их вживую, эти камни? — поинтересовалась я, вернувшись на стул.
— Видел, — ответил Гетбер. — Я уже могу повернуться?
— Ещё нет, — код я решила набрать тоже в тайне от его внимательных глаз. Хотя, конечно, никакой код не спасёт, если Гетбер просто-напросто выхватит этот камень у меня из рук и унесётся вдаль, радостно улюлюкая. С трудом, но такую картину все-таки можно представить. — А работали с ним?
— Нет, не работал. Как я уже говорил, я работаю с точным математическим расчётом, а не с драгоценными безделушками, место которым — на шее у дам, удачно вышедшим замуж за богачей.
Еле слышно скрипнул замок, и камешек приветливо блеснул мне, ещё не зная, каким испытанием мы сейчас его подвергнем.
— Вы всегда так резки в своих высказываниях, — заметила я.
— Да, — Гетбер пожал плечами, — мне часто об этом говорят.
— Хотя здесь я с вами соглашусь. Такой камешек и я бы не отказалась на шее носить. К слову, можете поворачиваться и смотреть.
Отбирать камень силой Гетберу не пришлось — я сама отдала этот сильнейший артефакт, стоило Гетберу приблизиться. Он повертел камешек в руках, рассмотрел его на просвет — а люстра в моей лаборатории не самая хорошая, лампочки постоянно мерцают и очень сильно греются. Я ждала от Гетбера вопросов, что-то по типу: ну и как твои успехи, дорогая Варя? Но вместо этого Гетбер поинтересовался: