— Как много у вас знакомств! — только и заметила я.
— Родословная обязывает, — вздохнул Вилсон. — Хотя в последнее время мне все чаще начинает казаться, что настоящей-то жизни я и не знаю. Может, сейчас излишне поэтично скажу… Но вся моя жизнь окутана паутиной знакомств и обязательств по отношению к жителям этого города. Меня не трогают, пока я приношу пользу, но попробую возмутиться, и тут же избавятся… по-тихому. Да уж, что-то я всё о грустном. Каспар ведь обязательно будет на спектакле, я могу вас познакомить, если хотите. Он хоть и бывает слишком нудный, но о смыслах собственных книжек рассказывает интересно. До многого сложно додуматься самостоятельно, но вот послушаешь его, всё так гладко, что и спорить не хочется.
Здание театра выросло перед нами во всем своём величии. Самое гармоничное, пожалуй, здание из всех, которые можно разглядеть на улицах Вейзена. Никаких свисающих водопроводных труб, неряшливых знаков или острых углов. Но зато — стеклянная сфера в качестве крыши, колонны у парадного входа, украшенные лепниной светлые стены. Архитектура будто запоздала на пару столетий. Хотя я и не могу представить, чтобы раньше округа целиком и полностью выглядела так, как этот театр.
Возле парадного входа, в толстых стеклянных рамах — вручную нарисованные афиши. «Лезвие, устланное лепестками» отличается от прочих и размерами полотна, и яркостью красок, и проработкой деталей — конечно, все они играют на стороне «Лезвия». Плакат изображает женщину, которая застыла на краю обрыва, кутаясь в длинный черный плащ. А с неба падают лепестки алых роз. Метафорично, но самого лезвия, конечно, не хватает.
— А ведь мир настолько необъятен, — влез в мысли голос Вилсона. — Вот взять хотя бы вас… Мир настолько необъятен, что мне обязательно хотелось бы однажды хоть немного продвинуться в его покорении.
Мы остановились чуть поодаль от главного входа. Со всех сторон к театру спешили дамы, наряженные в поражающее воображение платья, и их кавалеры в строгих костюмах, не лишенных изюминок.
Я боялась разглядеть среди них знакомое лицо, но, видимо, мы слишком хорошо слились со стеной, ведь даже к Вилсону никто не подошёл поздороваться. А уж его точно знает весь город.
— Думаю, всё у вас с покорением мира будет хорошо, — заметила я. — Думаю, мы можем идти? Не свалилась с меня ваша шляпа?
Вилсон повернулся, ласково посмотрел на меня и слегка поправил котелок:
— Никак нет. Вам к лицу. А спешить нам не имеет смысла. Подождём несколько минут, пока рассосётся основной поток, и заявимся аккурат к четвертому звонку. Можете не волноваться — не впустить они нас не посмеют.
— Четвертому?
— Да, — Вилсон кивнул, — а бывает по-другому?
В голове всплыли слова Феранты — она просила меня не задавать лишних вопросов. Как же угадать, какой вопрос окажется неуместным? Единственное возможное решение: молчать, лишь изредка качая головой, соглашаясь или нет. Но ведь и головой можно махнуть не в то время, не в том месте и навлечь на себя весь гнев всего этого мира.
— В моём городе звонят три раза, — не стала отступать я. — Хотя могу и ошибаться. Давно не ходила в театр.
— Думаю, вы не ошибаетесь, — заметил Вилсон. И чрезвычайно обрадовался: — Вот видите!.. Я не осведомлен о таких простейших вещах. В каком городе вы жили, пока не пришли учить нас уму?
— Вряд ли вы о таком слышали, — улыбнулась я. — Он находится очень далеко отсюда.
Поскорее бы закончились эти несколько минут ожидания. Я уже начинаю волноваться.
— Понимаю, — вздохнул Вилсон, — я вновь задаю лишние вопросы. Извините. Однажды я поплачусь за свое любопытство. А знаете что… давайте войдем через служебный вход. Почему-то зрителей не становится меньше, не очень-то спешат к началу, а мне опаздывать нельзя — не простит…
— Ведите, — я пожала плечами.
Большего и не требовалось. Вилсон скользнул вбок, к правой стене. Затем занырнул в закуток, эдакую ступень в стене — издалека она показалась мне элементом декора, а не действующей дверью. По ту сторону нас встретила скромная комнатушка с парой вешалок и пожилой мужчина с грустным лицом и в слегка помятом костюме-тройке.
— Вилсон, — вздохнул он, — сколько раз я просил тебя не злоупотреблять полномочиями.