Долго мне так стоять, или можно уже сейчас отправляться в академию пешком?
Видимо, я излучала настолько сильную безнадежность, что её уловила даже фигура по соседству. Фигура эта повернулась в мою сторону и заметила весьма знакомым голосом:
— Тоже задерживаешься, Варя?
— Гетбер! — не поверила собственным ушам я. — Это вы?
— Думаю, ты хотела бы видеть перед собой кого-то другого. Но да, это я. Не буду говорить, сколько я здесь стою. Так что можете не переживать, что не пришли раньше. Омнибусы академии объявили, по всей видимости, забастовку.
С кожаного плаща капли скатывались, не проникая внутрь и сохраняя хоть какую-нибудь иллюзию тепла.
Зато волосы промокли насквозь, накрыли лоб и брови, не коснувшись лишь глаз. И сейчас эти глаза смотрят на меня и мерцают не хуже драгоценных камней. Серые, как агат.
— Так и шли бы домой, — заметила я.
— Ну как же, — Гетбер поежился, и капли посыпались с волос. — Если я сейчас не приеду, ты это мне будешь всю оставшуюся жизнь припоминать.
— Судя по вашим словам, я уже мертва, — пожала плечами. — Так что об этом можете не волноваться.
— В этом-то мире ты живее всех живых, — вздохнул он. Жалел, наверное, о том, что вообще тогда решил заговорить со мной обо всех этих неприятных вещах. — Но тоже промокшая. Ходила за покупками?
— Да. Слегка расширила гардероб. — А ещё ходила на спектакль и сидела в ресторане за одним столиком с собственным студентов. Но об этом точно не стоит никому говорить. — Вы чем занимались, пока не начался дождь?
— Работал — больше нечем.
Поскольку о времени я могу судить лишь весьма примерно, предположу, что прошло минут пять, прежде чем мы вновь заговорили. Людей на остановке больше не стало, омнибусы так и не появились на горизонты. А дождь усилился — всё ему ни по чем.
— Идите, — предложила я. — Заочно прощаю вам то, что вы не придёте на нашу встречу. Тем более, что вы все равно уже опоздали.
— А ты? Продолжишь мокнуть?
— Ну а что мне остается? Пешей дороги до академии я не знаю.
— Я живу здесь поблизости.
— На что вы намекаете? — возмутилась я. — К вам в гости я точно не пойду.
— Тогда продолжим стоять. Раз ты такая гордая и принципиальная. Одновременно простудимся и на пару недель избавим учеников сразу от двух предметов. Ферр, думаю, не очень-то обрадуется, но ученики точно скажут нам «спасибо».
— Смеётесь над собой.
— Ни в коем случае. И уж точно не в отдельности от себя. Мы же стоим здесь вместе. Весьма приятное времяпровождение.
— Да, — пожала плечами, — вы же хотели показать мне город.
— В точку. Смотрите — Вейзен. Стены его величественных зданий загородила другая стена — дождя, — но, в целом, своей красоты он не потерял. Здесь нечасто бывают дожди. Так что нам с тобой выпала действительно прекрасная возможность прочувствовать стихию. На собственной шкуре.
После этой воодушевляющей реплики мы молчали минут десять. А то и все двадцать. Небо как-то слишком быстро потемнело, будто кто-то задвинул занавес. Похолодало, и стоять в мокрой одежде стало совершенно невыносимым. Я обняла себя за плечи и с головы до ног покрылась мурашками.
— Как там по-вашему будет «чёрт»?
— Чёрт? — переспросил Гетбер.
— Такой чудик из загробного мира, который служит главному злу. А в свободное время и издевается над людьми. Устраивает мелкие пакости.
— О, у нас весьма интересная мифология. К твоему описанию больше всего подходит тилло — это такие маленькие озлобленные духи.
— Вот и отлично. Тилло с вами, Гетбер! Ведите, куда вы там хотели вести. Я уже не могу здесь стоять.
— Правда? — удивился он.
Я кивнула. И наградила Гетбера не самым теплым взглядом. Будто это он обратился к нему и призвал дождь, который разрушил все мои планы по тихой-мирной жизни.
— Идём, — вздохнул он, — буду отпаивать тебя тёплым чаем.
И мой бесконечно длинный день продолжился.
А ведь там, в прежней моей обстановке, меня уже давным-давно никто не водил в театр, не приглашал в ресторан. И в гости тоже не зазывал. В гости в целом опасно к кому-нибудь ходить, в каком бы мире ты ни находилась. Но безысходность иногда толкает на такие вот глупые поступки.
И на улицах — никого, идеальное безлюдье.
Некому запомнить, с кем я ушла. Так что и помочь в моих поисках, если что вдруг случится, тоже будет некому. Остаётся только молиться, чтобы искать меня не пришлось.