Конечно, хотелось набраться наглости и спросить, что там насчёт маскарада. Попросить теперь уже Хопберга воспроизвести тот красочный вечер. Но я ничуть не лукавила, когда разговаривала с Лисбет. Хопберг не мог тот взрыв устроить.
Слишком он похож на прошлую меня. Поэтому, может, и облагораживаю его.
Таким, как он, или даже таким, как мы, не нужны бунты и взрывы. Лишь только цель, великая цель, к которой мы будем стремиться. Я в своей быстро разочаровалась, а Хопберг молодец, держится.
Знать бы ещё, чего.
Глава 7
О неожиданностях и точках зрения
И вот наступил тот самый день, которого, подозреваю, ждали многие сотрудники этой академии. По крайней мере, слушатели в моей скромной аудитории собрались самые разношерстные. Не считая учеников, привычных уже и родных, были здесь и преподаватели, и Феранта. С Ирмалиндой мы шли до аудитории вместе, так что её присутствие меня не удивляло. А вот Гетбера я не ожидала увидеть, после таких тяжелых ранений, которые я ему нанесла. Но он все-таки пришёл. Даже пиджак надел бордовый, чтобы красным огоньком маячить перед глазами.
Когда я начала готовиться к этой лекции, то поняла, что что рассказывать мне особо и нечего. Точнее, так, доклад минут на десять получился бы запросто, но в моём распоряжении — два академических часа. Поэтому пришлось обращаться к списку литературы, который, воплотившись в материальной форме, занимал половину окна в лаборатории. Впрочем, книги неожиданно меня увлекли. Основная проблема заключалась лишь в том, что я делала всё это в ночь перед лекцией. Студенческие годы закончились, а привычки остались.
Я подготовила обзор литературы, придумала цели, с которыми мы осуществляли наши эксперименты, и даже сделала зарисовки граней кристалла. Молоток оказался просто превосходным, одну из половин камня я в итоге едва ли не разобрала на частицы. Зато описала физические характеристики породы и даже зарисовала грани, которые разглядела на малом увеличении микроскопа.
Возникло вот какое интересное наблюдение: структура минерала неоднородна. Есть основная масса, менее прочная, которая от ударов разлетается на крупицы. И есть более твёрдые сосредоточения, похожие на бусины, только границы у них не гладкие, они состоят из многократно повторенных шестиугольников. В моей половине таких бусин было три. Ни одну я не смогла разбить, хотя, признаюсь честно, пыталась.
Я пообещала себе разобраться в этом тщательнее, но позже — время близилось к четырём утра.
Легла спать, чтобы уже через три часа открывать глаза, прикладывая к этому всю силу воли.
Опыт выступлений на конференциях и бесконечных отчетах перед кафедрой не прошёл даром — держаться перед публикой я все-таки научилась. Говорила о вещах, прописанных в довольно подробном плане, рисовала на доске и поглядывала на аудиторию.
Гетбер улыбнулся, когда я назвала его «добровольцем».
А Вилсон улыбался каждый раз, когда я бросала взгляд в его сторону, даже если не смотрела непосредственно на него.
Признаюсь, ни тот, ни другой факт особо меня не воодушевил.
Хопберг лекцию конспектировал — кажется, он ни слова в ней не пропустил, голову поднимал лишь изредка, когда я рисовала на доске схемы. Лорели хмурилась, будто мысленно спорила с моими словами. Герта оставалась скептичной, едва ли не руки на груди скрестила.
Феранта кивала. И иногда зависала на несколько секунд.
Основная масса преподавателей слушала с интересом. Время от времени они делали письменные заметки, и я уже готовилась к шквалу вопросов. Впрочем, вопросов-то я никогда не боялась… Все-таки вести диалог проще, чем пытаться завлечь толпу.
Лекция всем понравилась. Нескромно так говорить, и все-таки она вызвала воодушевление и у студентов, и у преподавателей. Что меня особенно порадовало, так это отсутствие вопросов по магической составляющей (все-таки ни для кого из преподавателей не было секретом, что я бездарна, а вопросы задавали в основном они).
Лекция закончилась, а вопросы остались — у всех, но только не у Гербета. Я заметила, как он стремительно приближается к двери, и в срочном порядке попрощалась с благодарными слушателями, пообещав разъяснить все неясности на следующей открытой лекции, пусть я пока не знаю, когда она состоится.
Ирмалинда тоже была рядом. Будто почуяв что-то, она пообещала вывести всех из аудитории и закрыть её на ключ. И я помчалась вслед за Гетбером, прихватив с собой только продемонстрированный камень, даже конспект занятия оставила.