Преподаватель показался мне смутно знакомым — думаю, мы хотя бы пару раз пересекались в столовой или хотя бы коридорах. Надеюсь, я ему знакомой не показалась… Это был мужчина средних лет, лет на пять младше Гетбера, но на моего давнего знакомого он совсем не походил. Волосы у него заканчивались только на уровне плеч и где-то наполовину состояли из седины, пересекая темные пряди — кофе с молоком. Он был только в рубашке, без пиджака, и она выгодно подчеркивала тонкую талию и широкий разворот плеч. А прямые брюки выделяли высокий рост. Так что первую пару минут лекции я рассматривала преподавателя, но потом втянулась в повествования.
Манера его преподавания мне тоже понравилась. Хотя предмет оказался донельзя странным и нес для меня мало практической пользы. Разбирали мы, кто бы мог предположить, символы. Преподаватель раздал карточки, на которых с обеих сторон были напечатаны глянцевые картины. И все два часа мы потратили на то, чтобы разглядеть каждый угол карточки и определить смысл всех до единой закорючки.
Сначала мы натерли мозоли на глазах, рассматривая девицу в белом платье, пробирающуюся через чащу темного леса. Отталкиваясь от собственных скромных ассоциаций, я бы посмотрела сравнить её с символом чистоты и невинности — идёт ведь по лесу, а ноги белоснежные, как снег. Сам лес я сравнила бы с тяжестями, которые посылает нам судьба, и сделала бы какой-нибудь такой вывод: не сдавайся, иди вперёд в поисках истины, и однажды ты её обретёшь.
И получила бы «неуд», поскольку смысл картины оказался куда более глубоким. Девушка оказалась предательницей, укравшей нечто очень важное и ценное. Сначала своими белыми одеждами втерлась в доверие, а теперь со всех ног бежит, и пятки сверкают именно поэтому. Она в лесу, но платье целое, и в прекрасных русых волосах нет ни веточки, ни листочка, и это значит, что темный злой лес принимает её за свою и не спешит причинять вред.
А несчастную сову и вовсе окрестили всевидящим оком, который с высоты своего дупла наблюдает за всеми нашими грешками, даже если мы и уверены, что надежно скрыты темнотой.
И вывод из всего этого безобразия на самом деле такой: наказание найдёт тебя, куда бы ты ни скрылся. А поняли мы это по оранжевому пятнышку между стволами деревьев. Это, понимаете, костёр, за котором сидят люди, воплощающие в себе возмездие. Такое уж предназначение у огня — очищать.
Со второй картиной дело обстояло с точностью до наоборот. Она тоже изображала полумрак, только в этот раз главным героем оказался мужчина, ближе даже к старику. Под мягким светом камина он натачивал огромный нож, практически топор, а сам смотрел на зрителей и улыбался. У меня от этой картины по телу побежали мурашки — очень уж зловещим показалось выражение лица. Будто маньяк смотрит на жертву: нет в глазах ни сомнения, ни сожаления, все уже решено, и сомнений не возникает, в чью пользу. Если бы я в жизни с таким столкнулась, у меня бы пятки сверкали ярче, чем у девицы с прошлой картины.
Но это я, глупая, интуицию слушаю. И совсем не беру в расчет горящий в камине огонь и седину в волосах. На самом деле, этот мужчина — борец со злом. И сталь в его руках святая, единственным взмахом такой можно любое чудовище лишить головы. Нет ничего страшного, что темны одежды — это лишь позволяет не раскрыть себя раньше времени. И что на губах полуулыбка — это всего-навсего радость от выполнения жизненной миссии.
Но рассказано об этом было увлекательно, не стану спорить. Но и не уверена, что ещё когда-нибудь решусь сюда прийти. Мой мир и без того пошатнулся. Не хочу, чтобы он безвозвратно рухнул.
Студенты стали уходить, и я, в чёрном платье, решила слиться с потоком мантий, чтобы не привлекать лишнего внимания. И всё-таки незамеченной не осталось.
— Решили нанести ответный визит, Варвара? — раздалось у меня за спиной. Я обернулась и неловко улыбнулась.
Вот тебе и пожалуйста. Оказывается, преподаватель знает, как меня зовут. И, с почти стопроцентной вероятностью, был на моей вчерашней лекции — вряд ли под «визитом» можно понимать что-либо ещё.
— Что-то вроде того, — ответила я, как будто пыталась оправдаться. Приукрасила: — Мне посоветовали посетить ваши лекции. Сказали, что такого… интересного взгляда я больше нигде не встречу.