— О да, — развеселился Вилсон, — он забавный. Часто такие вещи говорит, которые здравый ум отказывается воспринимать…
Почувствовав взгляд, я подняла голову. Гетбер внимательно смотрел на меня со своего места, и я тут же почувствовала себя провинившейся студенткой. Я кивнула ему в знак приветствия и отвела взгляд. Но и с Вилсоном прекратила разговоры, так что своего Гетбер добился.
В этот раз ни бумаги, ни писчих принадлежностей у меня с собой не было, оставалось только надеяться на собственную память и внимательно слушать. Впрочем, я все равно мало что понимала. Гетбер не соврал — к магии он подошёл очень уж категорично, загнал её в такие суровые алгоритмы и схемы, что они даже не вмещались на доску. А доска в этой аудитории хорошая, во всю стену, даже рычажок есть, чтобы опускать её и поднимать.
Самую важную часть лекции, а именно вступление, я пропустила, так что мне оставалось лишь угадывать, в чем заключается потайной смысл всех этих формул, стрелок и разветвлений. Вскоре начало казаться, что мозг у меня размером с горошину. Всё, что я смогла понять, это что мы рассматриваем заклинания, которые помогают превратить неживой объект в живой. Научить его дышать и двигаться, запустить в нём сердечко или что-то наподобие. Задачка, конечно, непростая, над ней все эволюционисты бьются. Я так и не смогла поверить в общепризнанную версию про капли, которые слились вместе и стали существовать подобно одному организму. Не понимала, где во всей этой истории та самая точка невозврата, обеспечивающая переход к жизни.
И все-таки слушать Гетбера было приятно — как очаровывающую песню на незнакомом языке. Понимала я в лучшем случае смысл одного слова из десяти, примерно так же я ощущала себя, когда на первом курсе посещала лекции по математическому анализу. Но вещал обо всем этом Гетбер с таким воодушевлением, что наблюдать за ним хотелось беспрерывно. Нравятся мне люди, которые так хорошо разбираются в своей сфере, да ещё и могут об этом рассказать. Говорил бы Гетбер о своей деятельности во время наших встреч, я бы с открытым от восторга ртом шла за ним, куда бы ни поманил. Даже на обед.
Поэтому лекция прошла быстро и безболезненно, а ещё бесполезно. Все-таки сначала мне нужно узнать основы. Да и вряд ли когда-то мне хватит мощности, чтобы плести такие сложные заклинания, даже если я в совершенстве овладею камнями.
Гетбер закончил лекцию за пару секунд до звонка, так что ему даже не пришлось перекрикивать студентов, которые по звонку начинают собираться, следуя условным рефлексом. Мне надо тоже такому поучиться — я вечно не успеваю рассказать всё, что хотела бы.
— У нас нет следующей пары, — между прочим заметил Вилсон, посмотрел на меня невинным взглядом. Врёт и не краснеет, поглядите-ка. Не зря унаследовал актёрский талант.
— А я знаю, что есть. Будете изобретать рецепты чая у Ирмалинды, — поделилась своими скромными знаниями я.
— Мы сейчас уже лекарственные травы изучаем, — вздохнул Вилсон. И, кратко кивнув, прошёл мимо.
В другое время я, быть может, и воспользовалась непрозвучавшим предложением — ведь Вилсон явно делился этим фактом не просто так. Но сейчас у меня другие приоритеты.
Гетбер тоже остался без моего внимания, хотя, возможно, я была бы не против перекинуться с ним парой слов. Он ведь поделился своим особо ценным мнением о моей лекции. Но это я тоже решила оставить на следующий раз.
Зато Герта неожиданно оказалась рядом, и я поняла — она знала, что я приду её искать.
— Добрый день, Герта, — улыбнулась я.
— Здравствуйте, — она кивнула, — через двадцать минут у главного входа, хорошо?
Да, Гетбер вновь не успел меня догнать.
Я поспешила в комнату за вещами, а заодно прихватила камень, который продолжала прятать в столе. А молоток, вот досада, остался в лаборатории. Конечно, в городе меня дожидаются ещё два молотка, и в изначальном плане на сегодняшний день у меня была их покупка. Но свой первый молоток я потому и купила, что он самый маленький и удобный.
Душа не выдержала, и перед тем, как пойти к выходу, я помчалась к лаборатории. Благо, в этот раз я никого возле дверей не застала — не уверена, что осмелилась бы входить в лабораторию под чьим-то внимательным взглядом.
Внутри явно ещё никто не побывал: там царил тот же самый хаос, который я помнила по вчерашнему утру.
Молоток оказался среди осколков стекол. Я осторожно, чтобы не пораниться, подняла его и протерла сухой тряпкой, надеясь, что таким образом смогу смахнуть всю мелкую пыль. И ещё я вернула в вертикальное положение горшок с каланхоэ, полила его водой из-под крана. Не было сил смотреть на то, как растение, возродившееся с помощью чуда, начинает увядать из-за глупости.