Впрочем, этот-то, может, действительно излучает.
Несмотря на все невзгоды, моё опоздание оказалось некритичным. Не могу сказать, как давно Вилсон оказался на сцене. Но он ещё не успел скрыться за кулисами, значит, я успею его послушать.
Я мышью скользнула внутрь, заняла свободный стул поблизости от входа. Каждый стол предполагал четыре места, здесь же единственный стул занимала девушка на несколько лет старше меня. Завидев неожиданную соседку, она повернула голову в мою сторону и поприветствовала меня кивком. Я кивнула в ответ.
Вилсон не обманул: над каждым столом тремя яруса возвышались менажницы, наполненные фруктами и орехами, а также стояли блюда с ароматными запеченными канапе и полупрозрачные бутылки, наполненные тёмной жидкостью.
Но я сейчас не обращала внимания на закуски — слушала и пыталась проникнуться.
Впрочем, читал Вилсон в самом деле неплохо, эмоционально, так что никаких проблем с тем, чтобы почувствовать произносимые им строки, я не испытала.
Хотя не берусь утверждать, что меня заворожили именно его слова. Я следила за тем, как плавно движутся ладони Вилсона, как вдохновенно сияют его глаза. Улыбалась, замечая на его лице тень полуулыбки, и даже хмурилась вместе с ним.
Голос Вилсона обволакивал каждого, сидящего в этом зале, никого не оставлял без внимания. И все мы слушали, слившись в единое целое — немую рыбу с распахнутым от удивления ртом. Всё стало неважным: промокшие пальцы, промокшие волосы. Будто пришло наконец осознание: существует нечто выше мелких бытовых проблем.
Впервые за все время пребывания в этом мире я пожалела, что не была изначально рождена здесь, что не воспитывалась волшебницей. И что не познакомилась с Вилсоном раньше… Будь я моложе, будь талантливее — я стояла бы сейчас вплотную к сцене, аплодируя до боли в ладонях.
Когда дело дошло до стихов собственного сочинения, я и вовсе обратилась в слух. Старалась запомнить хотя бы некоторые строчки — вдруг случится так, что захочется их вспомнить? Строчки были слегка банальными, но искренними — на кончике языка Вилсона они зажигались яркой вспышкой, озаряющей всё вокруг. Он верил в то, что говорит. Не сомневался, что всё, произнесенное им — истина.
А я сомневалась.
Не бывает такой привязанности, о которой он говорит, и такой любви. Впрочем, его пылкость можно простить — я и сама когда-то такой была. В каждый период истина своя. И мне остаётся только искреннее порадоваться, что Вилсон пока не успел разочароваться в своём мире. Пусть мироздание и дальше бережёт его, хранит пылкую душу.
Мой собственный мир меня не уберёг.
За Вилсоном последовали следующие артисты, шестеро, и пара из них — юная девушка и мужчина средних лет — тоже смогли достучаться до моего глубинного сознания, но всё же ни один из них не смог переплюнуть Вилсона. Да и сможет ли когда-нибудь?
А один из артистов вовсе показался мне невероятно скучным, так что и закуски я успела оценить. Обменяла вкусные закуски и яркие эмоции на крышу над головой, если кратко. А ведь казалось, что такие замашки должны были остаться в тех временах, когда мне было семнадцать.
Выступления закончились, и артисты вышли на сцену, предстали перед зрителями в полном составе. Всего их оказалось десять. Некоторые из зрителей поднялись, чтобы подойти и лично выразить восхищение, и я тоже подскочила с места, готовая обрушить на Вилсона лавину восторженных слов.
Но меня опередили.
Обладательница рыжих волос, в которой я с удивлением узнала Лорели. Она стрелой подлетела к Вилсону, повисла на его шее, поцеловала в щеку. Вилсон обнял её в ответ, но уже через мгновение отпустил, повернул голову в мою сторону. Думаю, почуял мой взгляд так же, как я чуяла его слова.
Полумрак не скрыл от него моё лицо.
Вилсон шепнул Лорели пару слов, и она тоже повернулась в мою сторону — и улыбнулась одними уголками губ. Она осталась стоять, а Вилсон подошёл ко мне и признался:
— Я уже и не надеялся, что вы придёте.
На его лице тоже появилась улыбка, но скорее виноватая.
— Я опоздала, — заметила я, — но ваше выступление успела застать. Вы были хороши. Хорошо сыграли.
Сама того не желая, я будто бы заложила в эти слова чуть больше. Я ведь почти поверила, что тебе в самом деле приятно проводить со мной время, Вилсон.
Тогда самая пора вернуться к предыдущему вопросу: зачем всё это нужно? Или нужно было…