Всего один раз я выходила в море. С этим самым мужчиной, на этой самой яхте. И море было этим же – не тёплым, Средиземным, которое так любила Стэлла, а холодным, неспокойным, северным. Тогда оно было ещё более неприветливым, чем сейчас. Эта же яхта, это же небо, этот же мужчина…
Спустившись вниз, я кинула на диван вещи и, оторвав бумажное полотенце, промокнула чуть влажные волосы. Прошла мимо стола и, не удержавшись, тронула край пальцами.
— Ностальгия? – услышала я от лестницы и порывисто развернулась.
Руслан неторопливо спустился вниз. Я пожалела, что скинула палантин – таким пробирающим был его взгляд. Хотелось прикрыться, замотаться в одеяло, пусть я и знала, что это мне ничем бы не помогло.
— Ностальгия, Руслан, — пошла я обратно к дивану, — это воспоминания о чём-то приятном. Так что…
Замолчала, предоставив ему возможность самому додумать окончание фразы и тут же почувствовала его совсем близко. Ни звука шагов, ни шорохов, только осознание – он рядом, прямо у меня за спиной.
— Выходит, ностальгия, — кончиками пальцев он коснулся моего бедра, выводя одному лишь ему ведомые узоры.
Я напряглась. Как и в то утро полгода назад мы были совсем одни. Только я, он, море и ветер, способный на многое и в то же время не способный ни на что.
— Никакой ностальгии, — повернувшись, выдохнула я.
Руслан снисходительно усмехнулся. Я и сама понимала, насколько неубедительно, пусть и твёрдо прозвучали мои слова. Он как всегда видел меня насквозь.
— Допустим, — ухватив за подол платья, он подтянул меня ближе. Не церемонясь, задрал ткань до кружевной резинки чулка и дёрнул её вниз.
— Нет! – я впилась пальцами в его запястье с такой силой, что самой стало больно и повторила: — Больше ничего подобного не будет, Рус!
Второй рукой он перехватил мою кисть. Буквально вжал меня в себя и, ничего не говоря, стянул резинку ниже.
Я почувствовала, как твердеет его пах, почувствовала жёсткие, настырные пальцы, впивающиеся в кожу, и попыталась вывернуться. Карюю каёмку радужки его глаз облизывали языки чёрного пламени, черты лица стали острыми, совсем хищными. Я знала – он сделает так, как захочет. Если захочет…
— Ты для этого меня сюда притащил?! – вскрикнула я, когда он подтолкнул меня к дивану.
Споткнувшись, упала, опёрлась о кожу сиденья ладонью и, вскинув голову, устремила на него взгляд. Попыталась встать, но руки снова оказались в плену его пальцев – вокруг каждого запястья кольцо, куда более крепкое, чем металл.
— Ну давай! – гневно выпалила, тяжело дыша, когда он упёрся коленом меж моих ног. – Мог бы придумать что-то попроще. Зачем была нужна яхта, море? Зачем?! Не проще было сделать это прямо в машине?!
— Нет, — он обхватил мою голову. Свободной рукой я тут же упёрлась ему в грудь. Отвернулась, пытаясь избежать поцелуя, и губы его прошлись по моей щеке.
Не знаю, было ли мне страшно. Всё, что я хотела – не поддаться ему. Подол платья задрался, когда он, повалив на диван, прижал мою кисть к поручню над головой. Влажный палантин холодил шею, а нутро жгло яростью.
— Никакой ностальгии, Ева? – коснулся моих трусиков.
Сглотнув, я попыталась сдвинуть бёдра, но он провёл с ещё большим нажимом. Сквозь тонкое кружево безошибочно нашёл маленький чувствительный бугорок и обвёл кончиком пальца. Надавил. Верхняя губа его по-звериному дёрнулась. Чёрное пламя в глазах блеснуло голодными искрами. Ещё раз проведя между моих ног, он нагнулся и накрыл мой рот своим. Жёстко, нетерпеливо, больно.
— Рус! – вскрикнула я, почувствовав укус. Солоноватый привкус крови… Язык его оказался так глубоко, что я не могла сделать даже крохотного вдоха. Только мычала, пытаясь увернуться, и от этого он с каждой секундой становился ещё злее, напористее.
— Решил силой? – зло выплюнула я, едва он дал мне сделать глоток воздуха. – Давай, Руслан! Ты ведь понимаешь, что противопоставить мне тебе нечего! Давай! Ты же так решил, да? Ты же всё сам решаешь?!
Лёжа под ним, я смотрела снизу вверх ему в глаза. Пальцы его всё ещё сдавливали одно моё запястье, второй рукой он упирался в диван возле моей головы.
— Давай! – повторила я. – Ведь твоё желание – закон. А моё… Я же твой зверёныш…
По скулам его заходили желваки. Как и там, в машине. Сжав челюсти, он смотрел на меня, продолжая удерживать, а после…
Я выдохнула. Прикрыла глаза. Ни жёстких пальцев, ни его твёрдости.