— Ты имеешь в виду контрабанду? – уточнила я, не отрываясь от еды.
— Если можно так выразиться. Контрабанда бывает разной, Ева. Но да, в целом, что касается порта, именно это я и имею в виду, — он говорил очень жёстко, сдержанно. Было понятно, что каждое произнесённое слово взвешенно. – Как мог, я пытался повлиять на это.
— Именно с этим связанна та авария, после которой ты был в коме? – я приоткрыла рот. – Покушение… Это ведь было покушение?
— Да. – Руслан взял стакан с глинтвейном и, как я до этого, приподнял его. – За жизнь, Ева.
— За жизнь, — повторила я.
Стёкла стаканов опять соприкоснулись, как и наши взгляды. Что много он не скажет, я понимала, но надеялась услышать ещё хоть что-нибудь.
Стебель лежащей возле пирожного розы попал под донышко моего стакана, когда я ставила его, но вино не вылилось. Руслан поймал мою руку, накрыл своей. Шип розы упёрся в мою ладонь, как предупреждение. Я не обратила на него внимания. Вытянула кисть и провела пальцами по руке Руслана, по содранной коже, по ссадинам на костяшках.
— Это кто-то из прошлого взорвал твою яхту?
— Нет, — Рус убрал руку. – После смерти отца повылезало много крыс. Они и сейчас продолжают лезть, Ева. Некоторых удалось потравить Ренату. Но несколько месяцев назад из порта Грата начали переправлять… контрабандный товар.
Перед последними словами он сделал недолгую паузу. Прозвучали они особенно жёстко, хотя и были сказаны прежним тоном. Контрабандный товар?
— Что за товар?
Слова его меня не поразили, скорее дали ответы на некоторые вопросы. Вот оно, значит, что. Теперь мне стало всё ясно. Выходит, Руслан не просто так перебрался из особняка в барак, не просто так болтался в порту.
— Это не важно, — пресёк он мои дальнейшие расспросы. – Те, кто этим занимается, прикрываются именем моего брата. И мне это очень не нравится. В Грате не безопасно, Ева. Сейчас – особенно. Поэтому, я тебя очень прошу, не лезь туда, куда тебе лезть не нужно.
— Неужели этим некому заняться кроме тебя?
— Некому, — отрезал он, и мне стало ясно – всё. Больше мне знать ничего не положено. Теперь действительно всё.
— Передайте жене, что ничего вкуснее я в жизни не ела, — попросила я, когда мы уже стояли возле автодома.
Давид вышел, чтобы проводить нас. Я надеялась, что увижу и Франческу, но этого не случилось.
— Готовит она просто потрясающе, — мягко улыбнулась. – Я бы с удовольствием взяла у неё несколько кулинарных уроков.
Руслан открыл дверцу машины и поставил на сиденье накрытую вафельным полотенцем плетёную корзину, принесённую Давидом в момент, когда мы уже собирались уходить. Судя по запаху свежего хлеба, который я уловила, в ближайшие пару дней о еде мы могли не беспокоиться.
— Обязательно передам, — взглядом проследив за скрывшимся в автодоме Русланом, Давид молча посмотрел мне в лицо. Теперь уже не оценивающе, но всё равно так, как будто раздумывал над чем-то. – Руслан сложный человек, Ева, — выговорил он наконец. – Просто тебе с ним не будет. Но если он решил жениться на тебе, это очень много значит. Поверь мне, малышка.
Ответить я ничего не успела. Вновь появившийся Рус спустился с ведущей в кабину приступки. Подошвы его тяжёлых ботинок оставили на влажной земле отпечатки, когда он, пройдя мимо меня, пожал руку Седому. Тот дёрнул его на себя, хлопнул по спине. Губы его искривились.
— Привози её к Франческе. Думаю, я смогу убедить эту бестию поделиться десятком рецептов с твоей девочкой.
— Привезу, — ответил Руслан. Он, вроде бы, всё так же улыбался, но я чувствовала, что улыбка стала другой. Более… глубокой.
Чем больше мы находились рядом, тем сильнее я улавливала малейшие перемены в нём. Никогда раньше я не замечала таких мелочей, просто не придавала им значения. Взгляд, движение рук, губ, интонация.
Выглянувший луч солнца прошёлся по волосам Давида, заиграл на них серебристым блеском, мазнул по мокрой земле, по покрытым щетиной скулам Руса. На прощание мужчины снова пожали друг другу руки.
— Иди в машину, — приказал Рус, когда Седой направился к каменному дому. Заходить внутрь он не стал – остановился на крыльце и, достав из кармана пачку сигарет, закурил, смотря в нашу сторону.
Сам Руслан внимательно осмотрел машину и только потом обошёл её. Уселся за руль и, дождавшись, когда я сяду рядом, завёл двигатель.
— С женой Давида что-то не так? – спросила, когда постройки скрылись из вида. Деревья, стоящие по обеим сторонам от дороги, беспокойно шумели, солнце опять скрылось.
Асфальта тут не было, колёса то и дело попадали то на кочки, то в выбоины. От стоящей рядом со мной корзины исходил потрясающий аромат. Учуяв его, Жордонелла запрыгнула на сиденье и принюхалась. Мяукнула и села рядом. Подняла голову и мяукнула снова, то ли недовольная, что не удалось забраться под полотенце, то ли ожидающая к себе внимания.