— Лучше, чем могла себе представить, — она посмотрела на музыкантов, потом на меня. – Знаешь, Ева… — сказала задумчиво. – Если бы не Жерар… — вздохнула и покачала головой.
— Ты хочешь сказать, что счастлива? – вопрос, наверное, был наивным.
Уже секунду спустя я поняла, что нужно было задать его по-другому, но Изабелла снова отрицательно покачала головой.
— Наша жизнь в пансионате… — я вздохнула. – Только оказавшись за его пределами я поняла, какая она была убогая. Я ничего не знала о мире, о жизни…
— Убогая?! – Белла внезапно вспыхнула, но тут же усмирила эту вспышку. – Ева… — сделала новый глоток вина. Тронувшая её губы улыбка была уже совсем другой — грустной, наполненной сожалением. – Ты хоть понимаешь, что было бы со мной, если бы не пансионат? Ева…
Я попыталась вспомнить наше прошлое. Когда я познакомилась с Беллой? Она была старше меня. Не на много – года на три или четыре, но в пансионате эта разница казалась огромной. Именно поэтому мы почти не общались. Только изредка перекидывались дежурными фразами и обсуждали важные вопросы во время дежурства по кухне, когда помогали в приготовлении еды и сервировке стола.
— Ты всегда была слишком избалованной, — Белла опять грустно улыбнулась. – Тебе ведь повезло. Ты попала в пансионат совсем маленькой.
— Повезло? – не понимая её, переспросила я. – Разве это повезло?! Да Борис…
— Борис спас мне жизнь, — горячо перебила она.
— То есть ты не жалеешь о том, что он отдал тебя… — не зная, как сказать, я ненадолго замолкла, но всё же продолжила: — отдал тебя мужчине, которого ты не знала?! Вот так вот, не спрашивая?!
Она опять тихонько засмеялась. Посмотрела на вино в своём бокале, потом на сцену и на стоящего в отдалении мужа. Перевела взгляд на меня.
— Моя мать – проститутка и наркоманка, — очень тихо сказала она. – Она привела меня в питомник, когда мне было одиннадцать, Ева. Сама привела, чтобы получить деньги на дозу. Не знаю, каким чудом, но именно тогда там оказался Борис. Он забрал девочку, которая была не многим старше меня. А когда увидел мою мать… — пальцы её дрогнули. Вместо слов она качнула головой. – Я не знаю, что было бы со мной, если бы не он. Он спас мне жизнь. Он дал мне шанс, Ева. Поэтому, если ты хочешь сейчас сказать про него что-то нелицеприятное… — она опять покачала головой. – Не стоит. Только не при мне.
Взгляд её опять устремился в сторону француза. Словно почувствовав, он обернулся к ней и улыбнулся. Она улыбнулась в ответ.
— Жерар – лучшее, что могло случиться со мной, — сказала она тихо, но с той твёрдостью, которая не позволила мне усомниться в её словах. – Лучшее, Ева. Жалею ли я? – усмешка, крохотный глоток вина. – Ты спрашиваешь меня о том, жалею ли я…
Слушая её, я пыталась собрать воедино куски внезапно разваливающейся на глазах картинки. Пыталась, но выходило плохо. Что я знала о Борисе Акулевском помимо того, что должна была принадлежать ему? Что он оставил меня для себя?
— Я не знала, — выдавила я.
Жерар опять оказался возле нас. Приобнял Беллу за талию. Я тоже почувствовала прикосновение к спине и, резко обернувшись, встретилась взглядом с Русом.
— Доброго вечера, — сказал он, обращаясь к французу, и тот ответил ему тем же.
Белла посмотрела на Руслана, потом на мужа – уже совершенно другим, наполненным нежностью и любовью взглядом.
Таким взглядом, каким могла смотреть лишь женщина, сердце которой было отдано раз и навсегда, как могла женщина, которая действительно не жалела ни о чём и была счастлива рядом с тем, кого любит, и кто любит её.
22
Ева
— Твоя знакомая? – без особого интереса осведомился Руслан, когда Жерар увёл Беллу, чтобы представить кому-то из важных для него людей.
Погружённая в собственные мысли, я не стала задумываться над тем, действительно ли его это не интересует или он просто не показывает это.
То, что сказала Изабелла… Это было настолько неожиданно для меня, что я пребывала в некоем состоянии прострации. Как будто более или менее выстроенная за прошедшее с момента моего побега из пансионата реальность вдруг резко накренилась и начала рассыпаться прямо на глазах.
Руслан подвёл меня к одному из накрытых для фуршета столов. Взял с серебряного подноса два бокала. Я же наблюдала за вновь появляющимися в зале. Бал дебютанток… В двери вошла совсем ещё юная белокурая девушка в сопровождении седовласого, прихрамывающего на правую ногу мужчины. Вне всяких сомнений, это был её отец. Ещё одна – немного постарше, появилась со своим ровесником.