Увидев приближающееся острие меча, Юэ Чэньцин завопил:
— Князь Сихэ, на помощь!
Толкнув Юэ Чэньцина к Мужун Ляню, Мо Си выступил вперед. Посыпались ярко-алые искры, когда принявшая форму меча Шуайжань приняла на себя удар Ли Цинцяня.
Дух Меча… Дух Меча…
Так вот в чем дело!
Неудивительно, что часть ран на трупах были нанесены демонической энергией, а другие — обычным клинком. Нападая на людей, злые духи очень редко используют оружие и им сложно сохранять ясность ума, чтобы что-то написать на стене. Однако, если это был Дух Меча, все встает на свои места и обретает смысл.
Чтобы сделать оружие более мощным и яростным, некоторые создатели артефактов, помимо обычного вливания духовной энергии, приносили в жертву мечу живых людей. Однако этот метод был слишком бесчеловечным, большинство стран, включая Чунхуа, давно запретили этот вид закаливания духовного оружия. Сегодня эту технику продолжали использовать в основном в царстве Ляо.
Входя в меч, душа обычно погружается в вечный сон, но бывало и так, что под влиянием какой-то навязчивой идеи дух мог постепенно восстановить свою человеческую форму. Обретя форму, Дух Меча выглядел и вел себя практически так же, как человек при жизни, но был одержим злом. Поскольку поддержание телесной формы требовало большого количества духовной энергии, для достижения своих целей Духу Меча приходилось брать ее извне, поедая сердца и плоть заклинателей, а также поглощая души простых людей, чем и занимался все это время Ли Цинцянь.
Принявшие человеческий облик Духи Мечей были невероятно сильны и каждая их новая атака была опаснее предыдущей. Однако и у них была фатальная слабость… именно по этой причине это разоблачение так разозлило Ли Цинцяня, и теперь он страстно жаждал убить Юэ Чэньцина…
Изначальное тело Духа Меча не должно было попасть в руки врага.
Другими словами, заполучив изначальный сосуд Духа Меча, можно было запечатать или уничтожить его… В такой ситуации, как бы ни был силен Дух Меча, ему оставалось только смириться с поражением!
Очевидно, Мужун Лянь тоже думал об этом. Пока Мо Си и Дух Меча сражались друг с другом, он поспешил оттащить Юэ Чэньцина подальше, чтобы расспросить:
— Ты сказал, что этот Ли Цинцянь — Дух Меча. Сможешь найти его изначальный сосуд?
— Я могу попробовать! — с этими словами, Юэ Чэньцин закрыл глаза, и руки его начали складывать затейливую печать. Вскоре он открыл глаза и, повернувшись к Мужун Ляню, со странным выражением уставился на него.
— Почему ты так смотришь на меня? — возмутился Мужун Лянь.
Лишившийся на миг дара речи Юэ Чэньцин, наконец, с недоверием сказал:
— Старший брат Мужун… его изначальный сосуд... он находится на твоем теле!
— Что за чушь ты несешь?! — дымящаяся курительная трубка с глухим стуком ударилась о непробиваемый лоб Юэ Чэньцина. — Посмеешь намекать, что я одна из псин этой своры прихлебателей царства Ляо?
— Нет, ничего подобного! Я просто говорю, что его изначальный
сосуд…
— На мне его нет!
— …Ладно.
Мужун Лянь еще раз от души треснул трубкой по его голове и сердито приказал:
— Попробуй еще раз!
Юэ Чэньцину оставалось только повторить попытку, но, в конце концов, после четырех попыток, он открыл глаза и обиженно взглянул на Мужун Ляня, впрочем не осмеливаясь произнести ни единого слова. Лицо Мужун Ляня позеленело, губы задрожали от гнева. Ему срочно нужно было снять напряжение и затянуться «жизнь как сон», но, как назло, он тут же вспомнил, что во время сражения вбил свою трубку в рот трупа невесты. Почувствовав отвращение, он несколько раз вытер свою любимицу об одежду Юэ Чэньцина.
В процессе тщательной очистки трубки Мужун Ляня вдруг посетила мысль, от которой его лицо напряглось, а движения постепенно замедлились.
— Погоди-ка, — промурлыкал он себе под нос, — ...а ведь и правда, он может находиться на моем теле…
Мужун Лянь взглянул на ожесточенно сражавшегося с Мо Си Ли Цинцяня. Убедившись, что Духу Меча не проскользнуть мимо Мо Си, а значит в ближайшее время не добраться до них, он схватил Юэ Чэньцина и потащил его в укрытие за скалами. Ли Цинцянь не был глуп. Заметив этот маневр, он хмыкнул и ринулся им наперерез.
Но не успел Дух Меча преодолеть и несколько метров, когда услышал позади себя глубокий и холодный голос Мо Си:
— Шуайжань, в Живой Дух переродись!
Ли Цинцянь впал в ступор, услышав позади себя звук взрыва. Алое сияние заполнило всю пещеру, превратив ее в огненное море, из которого вынырнул змеиный дух размером в три человеческих роста и тут же бросился вперед, преграждая путь Ли Цинцяню. Ли Цинцянь повернулся к Мо Си и зло крикнул: