[5] Гала-концертом в честь празднования Нового года.
Сегодня нет мини-театра, но зато есть потрахушки!
Когда я работала над главой 29[6], то написала довольно непристойную сцену, но, перечитав всю главу, подумала, что не стоит публиковать подобное раньше времени и в последнюю минуту удалила ее*. Но сегодня, в канун Нового года, я добавлю этот кусок и каждый сможет прочитать его, а потом пойти на Weibo, чтобы вместе разделить радость от поедания этой жаренной утки, ха-ха-ха!
[6] От переводчика: речь идет о полной версии главы 29. У нас данная глава изначально была представлена в полном виде, включая этот «непристойный» кусок.
Сегодня я не буду отвечать на комментарии! В голове моей такая каша, ха-ха-ха! Зато я буду рассылать красные конверты на Weibo! Если кому-то интересно, вы можете присоединиться к веселью, ха-ха-ха!
Ваша мясная королева любит вас! Какое ж имя дурацкое! Люблю графоманить и милых няшек, которые любят меня! Му-ха-ха!
Глава 34. Хочу тебя
Сквозь стиснутые зубы Мужун Лянь процедил:
— Помнишь, как в наказание я посадил Гу Мана под замок на месяц?
— Помню, но какое это имеет отношение к данному делу?
— Если к пруду Цинсюань приблизится человек с ослабленной духовной энергией, то злые духи могут овладеть его телом, — ответил Мужун Лянь. — Гу Ман был очень голоден, поэтому присел на корточки у озера и попытался поймать рыбу руками.
— Хм? А откуда старший брат Мужун узнал об этом?
— ...Я знаю обо всем, что происходит в доходном доме «Ломэй», — после этого заявления Мужун Лянь прочистил горло и только потом продолжил, — эта попытка поймать рыбу привлекла внимание подавленного в пруду Духа Меча Ли Цинцяня и он, воспользовавшись ослабленным состоянием Гу Мана, на время захватил его тело.
Юэ Чэньцин ахнул:
— Выходит, это Ли Цинцянь пробудил демоническую энергию внутри Гу Мана и заставил его буйствовать?
— Не совсем, — ответил Мужун Лянь, — в то время ему бы не хватило на это сил. Тогда он был слишком слаб и не мог долго владеть Гу Маном. Чтобы захватить чье-то тело на долгое время, требовалось, чтобы носитель был на последнем издыхании, а Гу Ман просто хотел есть.
Сделав паузу, он хищно прищурился:
— Таким образом Ли Цинцянь воспользовался этим моментом, чтобы сделать одну вещь.
— Какую?
— Он тяжело ранил другого человека, — ответил Мужун Лянь.
— О, тот повар?!
— Именно, — помрачнев еще больше, Мужун Лянь подтвердил его догадку. — Ли Цинцянь смог убедить Гу Мана использовать холодное оружие и ранить повара из Ляо, но так, чтобы тот выжил. Таким образом у него появился носитель, которого удалось захватить на длительный срок. Затем он дождался удобного случая, чтобы разбудить темную энергию внутри Гу Мана и заставил его в приступе буйства сломать барьер, сам же, воспользовавшись неразберихой, сбежал в теле того повара.
Юэ Чэньцин сказал:
— Выходит, они неплохо знакомы с Гу Маном, раз ему удалось пробудить демоническую энергию в его сердце. Похоже, он и правда из царства Ляо!
— Несмотря на то что сам Ли Цинцянь не являлся уроженцем царства Ляо, по неизвестным причинам он стал Духом Меча, скорее всего, принадлежащего заклинателю из Ляо, — помолчав немного, Мужун Лянь добавил, — и владелец этого оружия, несомненно, один из лучших темных магов.
Закончив говорить, он опустил голову и при помощи трубки разворошил кучку уменьшенного оружия, после чего спросил у Юэ Чэньцина:
— Вот, смотри, можешь сказать, какой из них его истинный сосуд?
Для Юэ Чэньцина это не составляло труда, ведь определение артефактов было одним из основных навыков, передаваемых по наследству в семье Юэ. Юэ Чэньцин закрыл глаза и сосредоточился на оружии. Очень скоро он открыл их и взял один из миниатюрных мечей:
— Вот этот!
— Ладно, — Мужун Лянь положил на ладонь меч размером с маленький боб и мысленно прочитал заклинание. Его ладонь вспыхнула и в тот же миг игрушечная безделушка превратилась в легкий полупрозрачный меч, который казался таким же нереальным, как лунные блики, отраженные в глубоких водах. На изумрудной рукояти была искусно выгравирована оскаленная хищная морда, а на клинке надпись: «Хуншао[1]».
[1] 红芍 hóngsháo хуншао «красный пион»; считалось, что красный пион может рассеивать зло, не нанося вреда праведности духа.
— Хм? У этого меча зеленая рукоять, так почему его назвали «красным пионом»? — удивился Юэ Чэньцин. — Кроме того, очевидно, что это название было выгравировано самим Духом Меча, после того, как кто-то был принесен ему в жертву. Если жертвой был Ли Цинцянь, то почему его имя — Хуншао, а не Цинцянь или Отрезающий воду меч?