— Разве тебе не приказали сначала убить меня? Ты должен убить меня прежде, чем овладеешь мечом!
— ..? — голубые глаза затуманились.
Но ведь все так и было?
Человек, находящийся под контролем заклятия призыва, слепо выполнял все команды, но терял способность к сложному мышлению. Поэтому заклинатели из Ляо, постоянно использующие эту технику, всегда формулировали приказ, выстраивая четкую последовательность действий. Но, похоже, Ли Цинцянь, пропустил половину занятий по темной магии и не мог правильно управлять взятым под контроль человеком.
Так что, хотя Гу Ман был очень мощным оружием, сейчас он был сбит с толку и дезориентирован.
Глаза снежного волка пристально вглядывались в Мо Си, словно оценивая не только правильность его утверждения, но и свои шансы перегрызть ему глотку.
Наконец, он принял решение:
— Ладно. Тебя я хочу первым. Потом меч.
…
— Твой старший братец[6] хочет тебя, почему ты не хочешь? — сказал он когда-то и томно посмотрел на Мо Си своими влажными глазами. И тут же сильная рука потянула за собой младшего соученика и брата по оружию, любовника и господина.
[6] 哥哥 gēge гэгэ — старший брат, разг. парень, братец, муженек.
Взяв на себя инициативу, Гу Ман затащил его в лесок неподалеку от поля боя и, притянув к себе, вовлек в поцелуй, который из нежного очень быстро превратился в пылкий и грубый.
В то время за этим «хочу тебя» скрывалась страстная жажда урвать пару минут запретного наслаждения.
Но на этот раз за «хочу тебя» последовало не страстное объятие, а обнаженный демонический клинок, яростно атаковавший Мо Си. Длинные ноги, которые когда-то, дрожа от удовольствия, из последних сил цеплялись за талию Мо Си, поднимались теперь только для того, чтобы с безжалостной точностью наносить удары.
И все же, независимо от того, сколько демонической энергии было передано Гу Ману, его духовное ядро было давно разрушено. Так что, несмотря на его силу, он не мог сравниться с чистокровным заклинателем, в жилах которого текла кровь богов. Кроме того, Мо Си лучше, чем кто бы то ни было знал его манеру боя и боевые техники…
В итоге, когда Гу Ман развернулся и поднял ногу, чтобы ударить его, Мо Си не только ушел от удара, но и успел схватить его за лодыжку. Черные глаза без труда отследили траекторию полета брошенного Гу Маном клинка. Мо Си ловко поймал его за рукоять, и тут же в руке у него вспыхнуло яркое пламя, в один миг превратившее опасное лезвие в сотни металлических осколков.
— Какое совпадение, — Мо Си сделал многозначительную паузу, после чего холодно закончил, — я тоже хочу тебя.
Прежде чем Гу Ман успел среагировать, все завертелось у него перед глазами, и в тот же миг его тело было безжалостно брошено на землю. Мо Си грозно навис над ним и, используя все преимущества своей внушительной фигуры, тут же подавил все его яростные попытки сопротивления, сев на него сверху так, что его колени прочно зафиксировали бедра Гу Мана, жестко вдавив его в каменный пол пещеры. Одной рукой он удерживал руки Гу Мана, а другой накрепко вцепился в его подбородок.
Пожалуй, в Чунхуа Мо Си лучше всех разбирался в магии царства Ляо и, скорее всего, помимо целителя Цзяна, только он мог рассеять Заклятие Призыва. Он еще сильнее вжал в камень продолжающего извиваться и сопротивляться изо всех сил Гу Мана, и, наклонившись еще ниже, поймал мечущийся взгляд голубых глаза. Под его рукой лицо Гу Мана раскраснелось, но, даже в таком состоянии, он продолжал цедить сквозь стиснутые зубы:
— ...Хочу тебя.
Конечно, это был только «приказ».
Но облаченный в эти слова, он звучал как-то уж слишком…
Сердце Мо Си словно бросили в огонь. Он зло и беспомощно смотрел на бьющегося под ним Гу Мана.
Чувства его были как куча хвороста, на которую упал горящий факел. Сейчас он мог только бороться со своим диким желанием разорвать этого человека на части: унизить его самым постыдным образом, заставив страдать и молить о пощаде.
В этот момент Мо Си внезапно усомнился в своей мотивации при выборе этого внятного и простого утверждения «я тоже хочу тебя»… Он воспользовался им, чтобы Гу Ман смог понять его или потому, что хотел выплеснуть всю тоску и страстное желание, что долгие годы так усердно подавлял в своем сердце?
Эта мысль по-настоящему испугала Мо Си, и он сам не заметил, как еще больше усилил нажим, отчего неприятные ощущения, которые испытывал Гу Ман, усилились многократно. От боли голубые глаза затуманились, дыхание сбилось, губы приоткрылись и задрожали, словно он пытался что-то сказать…
Чтобы не допустить новых ужасных мыслей, Мо Си поспешил прикрыть ладонью этот порочный рот и процедил сквозь стиснутые зубы: