На следующий день князь Сихэ и правда навестил ее бордель, но только для того, чтобы его закрыть. Холодно оглядев женщину и ее «подопечных», он заявил:
— Те, кто соблазняют людей, следующих по пути духовного развития, бесстыдны. Ваше наказание — вернуться в ваши семьи и стать хорошими женами и матерями.
Мо Си запечатал здание борделя своей печатью и ушел, распространяя вокруг себя ауру благородного негодования.
Девушки и женщины из борделя умылись слезами умиления. Князь Сихэ приказал им вернуться к праведной жизни, прекратить заниматься проституцией и выйти замуж. Он так заботится о них! Правду говорят, князь Сихэ — самый лучший человек в мире!
Вот такая шутка судьбы!
Люди любят найти кого-то, кто имеет благородный и приятный взгляду внешний вид, наделить всеми добродетелями, а затем проецировать свои собственные фантазии на этого человека, согревая свое сердце его сиянием. Мо Си никогда не хотел, чтобы его канонизировали как живого святого. Тем более, что он вовсе не был таким невинным и честным, как думали все эти люди.
Его тоже обуревали запретные желания, о которых даже стыдно было говорить вслух.
Просто этого совсем никто не понимал.
Все как будто забыли каким жалким был Мо Си в прошлом.
Поэтому слова, сказанные когда-то Гу Маном в утешение, были одновременно верны и ошибочны.
Он смог выйти из тени клана Мо и стал звездой в глазах народа, полагаясь исключительно на собственные силы. Но ему, как никому другому, было ясно: сияющий и безупречный князь Сихэ — лишь созданная им иллюзия, которая не имеет ничего общего с тем одиноким и брошенным ребенком из прошлого, который все еще жил внутри него.
С самого начала только Гу Ман был искренним по отношению к нему, тому молчаливому парню, одиноко сидевшему в углу военной казармы. И до сих пор он оставался единственным, кто был искренне рад видеть именно его, кто с радостью протянул руку отверженному даже своей семьей человеку и тепло улыбнулся, обнажив тигриные клыки.
Но этот согревающий его огонь угас.
Нет больше никого, кто скажет: «Мы давно не виделись, младший брат Мо, можно я сяду рядом с тобой?»
— Мы давно не виделись, можно я сяду рядом с тобой?
Эхо тех слов прозвучало наяву, и кончики пальцев Мо Си дрогнули. Янтарный ликер чуть не пролился на одежду.
Он повернул голову и, как во сне, увидел знакомую фигуру.
На террасе Яотай под цветущим кустом тунгового дерева[4] освещенный светом луны мужчина спокойно наблюдал за ним.
[4]桐树 tóngshù туншу — тунговое/масляное дерево, имеет сливочно-белые колоколообразные цветы с пятью-шестью лепестками, собранными в соцветия.
Автору есть что сказать:
Мо Си: — Юэ Чэньцин, вылезай из своей норы и иди сюда!
Юэ Чэньцин, у которого зуб на зуб не попадает от страха:
— Приветствую всех собравшихся. Позвольте мне объяснить мои вчерашние слова о том, что генерал Мо остепенился. Это была просто шутка. Генерал Мо вовсе не женат на принцессе Мэнцзэ. Он останется холостяком и девственником еще тысячу лет.
Гу Ман: — Ха-ха, холостяк — это еще можно понять, но уж точно не девственник…
Юэ Чэньцин: — Э… О!?... Минуточку? Я чего-то не знаю?!
Мо Си: — Будешь переписывать трактат «О женской добродетели» или вышивать гладью слово «целомудрие»? Выбирай, что больше тебе подходит.
Юэ Чэньцин: — …
Глава 6. Падение[1] Гу Мана
[1] 下落 xiàluò сяло — имеет 2 основных значения: сущ. «местонахождение» и гл. «падать», т.е. название можно перевести, как «падение Гу Мана», так и «местонахождение Гу Мана».
Словно во сне он повернул голову и увидел знакомую фигуру.
В лунном свете под цветущим тунговым деревом человек спокойно разглядывал его.
Но это был не Гу Ман. Естественно, это не мог быть Гу Ман. В глубине своего сердца Мо Си горько усмехнулся. О чем он думает?
Человек, сидевший в деревянном кресле-каталке, был одет в простую зимнюю одежду. Искалеченные ноги укрыты тонким сиреневым пледом, на лице нежная улыбка.
Мо Си был несколько удивлен:
— Старейшина Цинсюй[2]?
[2] 清旭 qīngxù цинсюй — Чистое сердцем Утреннее солнце.
Это и правда был старейшина Цинсюй, Цзян Есюэ[3] — старший брат Юэ Чэньцина.
[3] 江夜雪 jiāng yèxuě Цзян Есюэ— Большая река под Ночным Снегом.
Но он совершенно отличался от этого беззаботного глупого мальчишки.
Жизненный путь Цзян Есюэ был трагичен. Он рано потерял мать, а в дальнейшем был изгнан из семьи Юэ, так как настаивал на браке с дочерью осужденного чиновника.