Звук от его падения разрушил безмятежную атмосферу.
— Гу Ман... — Мо Си уставился на него, все еще сдерживаясь. Раскаленная лава в его глазах в любой момент могла вырваться наружу, суставы судорожно сжатой в кулак руки трещали, пока из горла не вырвался звериный рык. — Ты, блять, совсем ебанулся?!
— Нужно выбрать, — неуверенно сказал Гу Ман.
Столько лет спустя они, наконец, встретились, и первыми словами, что Мо Си услышал от него, были эти? Как он вообще мог говорить ЭТО с такой мягкой покорностью?
Гу Ман снова поднял свиток и вручил его Мо Си:
— Выбери что-то.
— Ты что правда думаешь, что я здесь за этим?!
Но Гу Ман молчал. Кажется, теперь в его лексиконе осталось только одно слово: «выбирай».
Мо Си так разозлился, что его потряхивало от злости. Грудь вздымалась и опускалась, все внутри него клокотало от дикой ярости и отвращения. Красный цвет, застлавший зрение, лишил его возможности ясно видеть. Гнев, разочарование, ненависть, печаль — все утонуло в алом зареве, пылающем в глубине темных глаз.
Он сжал маленький бамбуковый свиток и мгновение спустя бросил его обратно на стол.
Свиток раскрылся, открывая написанные на нем услуги и расценки борделя. «Праздная беседа, разделение вина, излить свой гнев, изощренные пытки, совок… совокуп…»
Мо Си резко отвел глаза.
— Если не хочешь выбирать, что мне сделать?
Мо Си уже был на грани безумия, но все еще сдерживал себя. Гнев всегда был его слабостью, но за годы он научился контролировать себя. Стиснув зубы, он выдохнул:
— Что, по-твоему, я должен сделать?
Гу Ман спокойно смотрел на него. Его глаза были холодны и спокойны, как вода в колодце лунной ночью.
— Разве ты здесь не для того, чтобы купить мое тело?
— … — лицо Мо Си стало похоже на ледяную маску.
Он никогда не думал, что подобные слова кто-то когда-нибудь скажет ему.
Желудок судорожно сжался, желчь подкатила к горлу.
— Гу Ман, ты…
— Это то, ради чего все сюда приходят, — сказал Гу Ман. — Если ты пришел не за этим, тогда зачем?
В третий раз он потянулся за бамбуковым свитком и развернул его на столе перед Мо Си.
— Выбирай или уходи.
— ...
Автору есть что сказать:
Мини-зарисовка: «До и после».
До...
Мо Си:
— Мне наплевать на Гу Мана!
— Мы уже разошлись!
— Жив он или мертв, какое это имеет отношение ко мне?
После...
Мо Си:
— Ты предал меня.
— Поматросил и бросил!
— Если для тебя это было не всерьез, зачем ты соблазнил меня?!!!!
Гу Ман: — Друзья, готовы ли вы усвоить мой урок? Если на вашем пути встретился такой мужчина, какими бы длинными ни были его ноги, каким бы красивым ни было его лицо, как бы божественно он не играл на вашей флейте, все равно никогда ложитесь с ним в постель. В противном случае, даже если трахали вас, все равно в итоге именно вам придется брать на себя ответственность…
Глава 8. Потеря контроля
Если бы кто-то еще недавно сказал: «Хе-хе, князь Сихэ, скажу Вам по секрету, через три дня Вы отправитесь в публичный дом искать общества проститутки», — Мо Си точно выбил бы этому смельчаку все зубы.
Однако теперь, когда он уже оседлал спину тигра[1], назад пути не было.
[1] 骑虎难下 qíhǔ nánxià циху ньанься — отсылка к китайской пословице: «если скачешь верхом на тигре — слезть невозможно», т.к. тигр сразу загрызет соскочившего всадника; обычно применяется для обозначения безвыходного положения, когда путь к отступлению отрезан, что-то типа нашего «пан или пропал».
В конце концов Мо Си постучал костяшками пальцев по деревянной дощечке с двумя словами «праздная беседа». Лицо его при этом приобрело пепельно-белый оттенок, в глубине глаз притаилась тьма, брови сошлись над переносицей, придавая его облику болезненно-мрачное выражение.
Мо Си сделал свой выбор.
Гу Ман протянул руку.
— Что?
— Заплати.
— Ты!... — Мо Си был взбешен. Лицо его покраснело, глаза метали молнии. Задыхаясь от гнева, он только и мог, что выдохнуть: — Я...
Гу Ман никак не отреагировал на эту вспышку ярости и просто молча продолжал стоять с протянутой в ожидании денег рукой. Кажется, он уже привык действовать по принципу, если есть возможность ничего не говорить, то лучше молчи.
Вот только Гу Ман из воспоминаний Мо Си был болтлив без меры. Даже выступая под палящим солнцем перед выстроившимися на плацу солдатами, он, гордо печатая шаг, ходил туда-сюда, не переставая скандировать подбадривающие лозунги. Мо Си все еще помнил одухотворенное лицо, лоснящееся от капелек пота, как шкура охотящегося гепарда, нескрываемое озорство в черных глазах и широкую, чуть насмешливую улыбку, обнажавшую маленькие аккуратные клыки.