Как будто в кипящую воду бросили кусок льда. Вмиг яростное бурление улеглось, и разум Мо Си заволокло туманом.
Из этой комнаты вышел посетитель, но в горшочке не осталось ни одной ракушки.
Неужели люди унижают Гу Мана и даже не платят за это?
Князь Сихэ был известен своим серьезным подходом к любому делу, холодным темпераментом и железной самодисциплиной. Его чувства часто сравнивали с неприступной крепостью, в которую никто не может вломиться и сжечь дотла.
Никто, кроме Гу Мана.
Так было всегда. Когда дело касалось Гу Мана, Мо Си не мог контролировать себя. Одного упоминания имени этого человека было достаточно, чтобы он потерял способность связно мыслить, стал вспыльчивым, импульсивным и раздражительным.
Когда он стал маршалом, ему пришлось научиться сдерживать свои порывы и эгоистичные желания. Годы, проведенные на границе жизни и смерти, закалили его, однако перед лицом Гу Мана из лучшего генерала Чунхуа он превращался в обычного влюбленного юношу, который не был способен скрывать свои эмоции и контролировать свои чувства. Сейчас Мо Си отчаянно желал знать, как жил Гу Ман в этом месте последние два года.
Почему Гу Ман был так невозмутим, почти равнодушен? Этот мужчина не раз переживал в жизни и взлеты и падения, но все же как можно в подобной ситуации вести себя так спокойно?
— Никчемная дешевка! — яростный вопль из коридора прервал размышления Мо Си. Из коридора послышались шаги и громкая женская брань. — Ничего не можешь сделать как надо! Только клиентов бесишь! Чего ж тебя до сих пор не вздернули, чертов предатель?! Не понимаю, почему князь Ваншу вообще пощадил твою жалкую жизнь!
Мо Си слегка нахмурился.
Это точно был голос госпожи Цинь, которая управляла государственным доходным домом «Ломэй».
Когда-то давно князь Ваншу хотел сблизиться с Мо Си и приказал госпоже Цинь прислать в обоз его армии десять красавиц различной внешности и воспитания. Тогда госпожа Цинь разливалась соловьем, пытаясь уговорить его оставить «подарок». Лесть и хвала лились из ее уст, словно цветочный дождь, но ни одной из красавиц не удалось остаться. Однако он навсегда запомнил пронзительный и вызывающий головную боль голос этой женщины.
— Не можешь смеяться, слезинки не прольешь, кокетничать и очаровать тоже не умеешь. Каждый гость, выходящий из твоей комнаты, идет ко мне с жалобами и проклинает эту старую женщину на чем свет стоит! — женщина в коридоре остановилась и сердито топнула ногой. — Ты абсолютно никчемный убыточный товар!
— ...
Мо Си не ожидал, что его авантюра так быстро обернется против него. Одной новости о том, что князь Сихэ посетил бордель, было достаточно, чтобы взбудоражить столицу. А если бы кто-то узнал, что под покровом ночи легендарный Мо Си перелез через стену, чтобы тайно провести ночь со своим заклятым врагом… От подобных пикантных подробностей все Чунхуа взорвалось бы как пороховая бочка.
Он обхватил лицо Гу Мана ладонями и притянул его ближе. Тяжелое сбивчивое дыхание обдало лицо Гу, когда Мо Си шепотом спросил:
— Есть второй выход?
Гу Ман кашлянул и, переведя дыхание, ответил:
— Если внутри клиент, табличка на двери поменяет цвет. Она не войдет.
— Я не клиент! — прошипел Мо Си.
Гу Ман в шоке уставился на него:
— Тогда как... ты…
Пока они обменивались словами, госпожа Цинь достигла порога. Она определенно собиралась войти. Мо Си поймал взгляд Гу Мана и импульсивно попросил:
— Не говори ей, что я здесь.
— ...
Дверь распахнулась. Мо Си в тот же миг отпустил Гу Мана и спрятался за ширмой.
Держа в руках курительную трубку, в комнату вплыла госпожа Цинь. Накрашенные ярко-красным губы открылись, выдыхая густой едкий дым, мгновенно заполнивший всю комнату.
Гу Ман не удержался и громко чихнул.
— Из десяти раз, что я была здесь, десять раз ты кашлял и задыхался. Я все время жду, когда же ты, наконец, испустишь дух? — госпожа Цинь закатила глаза. — Но приходится свидетельствовать, что после всех моих «забот» о тебе на протяжении этих лет, ты все еще не сдох.
Женщина села за круглый столик и глубоко затянулась табачным дымом:
— Великий генерал Гу, — ядовито произнесла она, — осталось всего три дня до конца месяца. Каждая из комнат в этом доме уже принесла мне не менее тысячи раковин. Даже не обладающие природной красотой самые уродливые шлюхи в моем борделе зарабатывают на жизнь, используя свой сладкий рот и приветливую улыбку, — она бросила на него презрительный взгляд. — Что ты мне скажешь?
— Нет денег.
— Я знала, что у тебя не будет денег! — госпожа Цинь снова присосалась к мундштуку. — Никакой прибыли, зато убытков немерено. Кроме симпатичной мордашки, никаких способностей.