[5] 慕容怜 mùróng lián мужун лянь — «жажда сочувствия».
Однажды Гу Ман смог в одиночку уничтожить напавших на деревню демонов, однако многие из жителей уже пострадали от темной энергии. Сжалившись над отравленными тьмой простолюдинами, Гу Ман использовал имя Мужун Ляня, чтобы проникнуть в столичную императорскую аптеку, с целью добыть ингредиенты для противоядия. Это, без сомнения, было нарушением правил, но юноша сделал это из добрых побуждений. Если бы у Гу Мана был другой хозяин, вряд ли дело зашло дальше выговора.
Но Мужун Лянь был не из тех, кто спустил бы подобный проступок. Когда он узнал о том, что Гу Ман присвоил его имя, чтобы получить доступ к ингредиентам императорской аптеки, он был так зол, что оскорбления вместе с ударами посыпались подобно дождю. Сначала Гу Ман получил около восьмидесяти ударов хлыстом, а после должен был стоять на коленях на тропинке Академии двадцать дней подряд.
В то время Мо Си не очень хорошо знал Гу Мана и почти не общался с ним. Кроме того, он редко ходил по той тропинке, поэтому долгое время ничего не знал об этом происшествии.
В тот день начался ливень, и Мо Си свернул на тропинку, чтобы сократить путь. Там он и заметил коленопреклоненного человека, в котором, подойдя ближе, опознал Гу Мана.
К тому времени юноша промок до нитки, его черные волосы прилипли к бледным щекам, а капли дождя ручейком стекали с нижней челюсти. Он стоял на коленях среди потока спешащих укрыться от дождя людей, сжимая в руках деревянную табличку, на которой красной киноварью было написано:
«ЭТОТ ПРЕЗРЕННЫЙ РАБ ВЫДАЛ СЕБЯ ЗА ГОСПОДИНА.
ЕГО НАГЛОСТЬ НЕ ИМЕЕТ ГРАНИЦ»
Мо Си остановился перед ним.
Хрустальные капли воды отскакивали от зонтика, некоторые из них ручейком стекали по ручке.
Прохожие бросали на них любопытные взгляды, но стоило им увидеть вышитую на мантии Мо Си эмблему его клана — летучего змея[6], они поспешно опускали глаза и уходили, не смея оглядываться.
[6] 腾蛇 téngshé тэншэ — летучий змей, древнекитайское созвездие из 22 звезд.
— Ты...
Гу Ман, кажется, так замерз, что впал в состояние прострации. Он даже не заметил, что кто-то остановился рядом с ним, и над его головой появился большой зонт. Когда он вдруг услышал, что рядом с ним кто-то заговорил, то вздрогнул и вскинул голову...
В поле зрения Мо Си попало смущенное и мокрое лицо. В уголках рта запеклась кровь, на левой стороне остались следы от ударов плетью. Юноша дрожал от холода, как бездомная собака, брошенная в грязь. Только ясные блестящие глаза смотрели на него прямо и без страха.
Вкупе с надписью на табличке «ЭТОТ ПРЕЗРЕННЫЙ РАБ ВЫДАЛ СЕБЯ ЗА ГОСПОДИНА. ЕГО НАГЛОСТЬ НЕ ИМЕЕТ ГРАНИЦ», это смотрелось как-то слишком нелепо и жалко.
В то время их нельзя было назвать настоящими друзьями, однако, узнав, что Гу Ман присвоил чужое имя, чтобы создать лекарство для страдающих от проклятия деревенских жителей, Мо Си не смог остаться в стороне и тут же отправился в резиденцию Мужун Ляня, чтобы просить смягчить наказание.
Мужун Лянь не желал уступать, и разговор быстро перешел в ссору. В конце концов тот приказал призвать Гу Мана и прямо перед Мо Си спросил:
— Гу Ман, ты знаешь, почему этот высокородный молодой господин пришел к нам сегодня?
Капли воды все еще стекали с волос Гу Мана, когда он изумленно посмотрел на Мо Си и покачал головой.
Мужун Лянь поманил его пальцем, а когда он послушно приблизился, погладил своими молочно-белыми пальцами мокрое от дождя лицо. Презрительно осмотрев его с ног до головы своими удивительно красивыми глазами, Мужун Лянь с улыбкой сказал:
— Он пришел за тобой.
Гу Ман выглядел совершенно ошеломленным. Повернув голову, он удивленно посмотрел на известного своей холодностью Мо Си, а затем снова повернулся к Мужун Ляню. Наконец, стерев капли дождя с лица, он рассмеялся:
— Молодой господин, должно быть, шутит?
Мужун Лянь со снисходительной улыбкой спросил:
— Не хочешь объясниться?
— ...
— А ты, как посмотрю, действуешь все более ловко. Если бы господин Мо не обратился ко мне с просьбой смягчить твое наказание из-за дождя, я бы и не узнал, что ты нашел ключ к сердцу уважаемого наследника из другого клана.
Мо Си стиснул зубы и сказал:
— Помилуйте, Мужун Лянь. Я просто хочу, чтобы вы поступили по справедливости. Не нужно этих грязных намеков.
Гу Ман в замешательстве снова посмотрел на Мо Си. На мгновение след благодарности промелькнул в его бездонных как море глазах. Затем он почти незаметно покачал головой, подавая знак Мо Си не вступать в спор. К счастью, Мужун Лянь не обратил на это внимания.