На мгновение воцарилась тишина. А затем Гу Ман плюнул прямо в лицо человеку, передавшему ему бутылку.
— ...
Некоторые люди рассмеялись и захлопали в ладоши, в то время как другие уже обдумывали другие способы унизить Гу Мана. Что касается юноши, которому он плюнул в лицо, тот был смущен и возмущен до крайности. Вытерев лицо носовым платком, он со злостью ударил Гу Мана по лицу:
— Я предложил тебе выпить, но ты смеешь быть разборчивым! Еб я твою мать и всех твоих предков!
Получив удар, Гу Ман попытался было дать отпор. Но когда страна Ляо разрушила его рассудок, они также нарушили целостность его духовного ядра. Сейчас, при всем желании, он не смог бы справиться с совершенствующимся. Магические цепи практически мгновенно блокировали его попытки броситься на обидчика, и, как бы он ни боролся, Гу Ман не смог освободиться. Все, что ему оставалось, это отвести взгляд и сжаться в ожидании новых ударов.
Сейчас его глаза в самом деле были как у загнанного волка.
— Покажи ему! Бей!
— Да! Побейте его!
Кто не ненавидел Гу Мана? А сегодня, когда здесь присутствовали Мо Си и Мужун Лянь, юные наследники аристократических семей не могли упустить такой прекрасный шанс выслужиться перед этими двумя уважаемыми дворянами. Так, для каждого стало делом чести бросить атакующее заклинание в сторону Гу Мана. Конечно ни одно из них не могло убить его, но все они причиняли сильную боль.
Взятый в кольцо безжалостно изголяющимися над ним людьми Гу Ман не мог понять, почему они так ненавидят его. Он хотел что-то сказать, но изо рта хлынула кровь.
Несколько человек, которых не удовлетворило это избиение, взяли отвергнутую Гу Маном бутылку и по очереди плюнули в нее. Затем они насильно приподняли подбородок Гу Мана и попытались влить в него ее содержимое:
— Открой рот! Глотай!
— Пей! Даже не мечтай уйти, пока не выпьешь все до капли!
Эти выходцы из влиятельных кланов обложили Гу Мана со всех сторон и, не жалея сил и фантазии, с наслаждением унижали его, в глубине души надеясь угодить князю Сихэ и заслужить его одобрение. Вдруг в том углу, где сидел князь, раздался звук глухого удара.
Повернув головы, они увидели, что Мо Си, который до этого просто молча вертел в руках чашу с вином, вдруг встал. Он швырнул нефритовую чашку на стол и с крайне мрачным выражением на лице посмотрел на них.
Автору есть что сказать:
А-Лянь: — Хе-хе-хе, князь, есть ли предел вашей двуличности? Вы же сказали, что вам все равно? Тогда зачем швырнули эту чашку?
Мо Си: — Рука соскользнула.
Молодые господа А, Б и В: иди сюда, Гу Ман, съешь еще кусочек мяса...
Мо Си: — !..
А-Лянь (искоса глядя на Мо Си): — Командующий Мо, должен ли я дать вам чашку с противоскользящим покрытием?
Глава 16. Умные люди не будут задавать вопросы с несколькими вариантами ответов
— Сихэ, э… князь Сихэ, что вы имеете в виду?..
Мо Си стиснул зубы от ярости. От этого его прекрасное лицо приобрело такое свирепое выражение, что люди, которые увидели это, почувствовали страх. Этот красавчик вдруг стал слишком пугающим. Обладая высокимростом и развитым телосложением, он взирал на собравшихся сверху вниз. Острый взгляд, режущий каклезвие ножа, упал на Гу Мана, но по какой-то непостижимой причине быстро скользнул дальше, на испуганно замерших молодых господ.
— Князь Сихэ?..
Мужун Лянь бросил на него косой взгляд:
— Ой, князь Сихэ, все же было прекрасно, с чего вдруг Вы обрушили на нас свой гнев?
Мо Си не мог сохранять внешнюю невозмутимость, когда видел, что этилюди окружают Гу Мана и унижают его. Он ведь и сам ненавидел Гу Мана и теперь не мог объяснить причину охватившей его ярости. Еще немного и, не сдержавшись, он бы крикнул: «Прекратите». Объяснить подобное потом было бы оченьтрудно. К счастью, Мо сумел совладать с собой, и с его губ не слетело ни звука. Стиснув зубы и собрав остатки самоконтроля, он ответил:
— На глазах у подчиненных чиновник, стоящий выше других… пьет вино, ищет продажной любви, бесцельно прожигая свою жизнь[1].
[1] 醉生梦死 zuìshēng mèngsǐ цзуйшэн мэнсы «жить как во хмелю и умереть как во сне» — о разгульной жизни, бесцельном существовании.
— ...
— Собравшиеся здесьлюди также занимают высокие посты вВоенном Ведомстве. Однако, судя потому, что я вижу, они способны только на подлость и разврат, — Мо Си говорил прямо, не подбирая более мягкие выражения. — Где вашедостоинство?!
— Князь Сихэ, к чему эти слова? — в воцарившейся тишине только у Мужун Ляня хватило смелости открыть рот.