Мужун Лянь не обратил на него никакого внимания. Он продолжал висеть на Гу Мане, который выглядел совершенно растерянным. Хохотнув, Мужун продолжил давить на него:
— Ну так что, Гу Ман? Сделаешьэто, илиоткажешься?
Тем временем духовный хлыст в его ладони превратился в сияющий холодным светом кинжал, который он поднес к лицу Гу Мана.
— Или ты согласишься отрезать для меня его руку, или я сам порежу тебе лицо... Твой мозг поврежден? Проверим. Я хочу посмотреть, что ты выберешь.
Сердце Мо Си забилось быстрее.
А ведь Мужун Лянь был совершенно трезв!
Было очевидно, что даже еслибы Гу Ман взял кинжал, для генерала Мо он не представлял никакой угрозы. Мужун простохотел проверить, на самом лиделе Гу Ман потерял память, а также увидеть, какое место Мо Си занимает в сердце Гу Мана.
— Считаю до трех.
Кинжал замер в непосредственной близости от лица Гу Мана. Малейшее движение, и брызнет кровь.
Гу Ман не проронил ни слова. Склонив голову, он почти равнодушно смотрел на кинжал Мужуна.
— Один.
Мо Си чувствовал, что его кровь быстрее побежала пожилам.
Он действительно хотел остановить Мужун Ляня. Но, с другой стороны, ему самому было очень интересно, что будет делать Гу Ман?
На самом деле у Мо Си тоже остались сомнения относительно того, что повреждение разума Гу Мана могло быть лишь хитрымобманом.
Если бы мозг был действительно поврежден, сейчас животные инстинкты сделали бы однозначный выбор в пользу выживания. Ли Вэй утверждал, что Гу Ман считает себя волком. В таком случае между защитой своей шкуры и нападением на чужака, разве не должен он выбрать последнее?
Так почему Гу Ман все еще не атаковал его?
Атмосфера накалялась все сильнее.
В наркотическом дыму смеялся Мужун Лянь, кричал Юэ Чэньцин, яростно спорили с друг другом гости. Перед глазами Мо Си возникло лицо юного Гу Мана из прошлого. Вот он невозмутим, вот улыбается так светло и солнечно, вот прячет беспокойство за маской веселья, а тут в его глазах мерзлый холод.
Прошлое проплывало перед глазами, как гигантская рыба, каждая чешуйка которой была воспоминанием о Гу Мане.
Горько-сладким сном об их общем прошлом:
«Мы давно не виделись, младший брат Мо, можно я сяду рядом с тобой?»
«Хочешь сгнить вместе со мной?»
«Я правда могу убить тебя...»
Все эти воспоминания, как водопад, обрушились на Мо Си, с невероятной скоростью проносясь перед его глазами. К реальности его вернул голос Мужун Ляня, который как нож вспорол тонкую ткань воспоминаний.
— Два...
Лицо Гу Мана можно былоназватьбезмятежным, еслибы не морщинка налбу. Однако, вопрекиожиданиям, он так и остался неподвижным.
Почему он не спасает себя?! А что, если он не совсемзверь и все же что-то помнит? Но тогда тем более, что мешает ему напасть на него? В прошлом Гу Ман уже заколол его штык-ножом, так что и сейчас он не должен сомневаться, а должен...
— Три.
— Стоп!
Мо Си среагировал почти мгновенно. Из его ладони ударила молния, которая должна была выбить кинжал из руки Мужун Ляня!
Слишком поздно...
Холодный металл устремился к щеке Гу Мана. Брызнула кровь.
Глаза Мо Си распахнулись от изумления...
Глава 17. Подозрение
Кровь капля за каплей сочилась из раны.
Пытаясь остановить кровотечение, Мужун Лянь схватился за плечо, но на его шелковых одеждах в месте пореза уже расплылось алое пятно. Люди из свиты князя побледнели, управляющий, заикаясь, бормотал:
— Ваша… ваша светлость...
Никто не ожидал, что в конечном счете будет ранен не Гу Ман, а Мужун Лянь. Мгновенно все поместье Ваншу погрузилось в хаос.
— Скорее, принесите лекарство для князя!
— Чего вы ждете, используете исцеляющее заклинание!
— Быстрее! Ну же! Поторапливайтесь! Бинты! Где бинты?!
Лицо Мужун Ляня стало пепельно-серым. Он понятия не имел, что произошло, но как только кинжал коснулся лица Гу Мана, на его шее вдруг вспыхнула алая печать в виде лотоса. В тот же миг его окружил щит из духовной энергии, ощетинившийся множеством полупрозрачных сияющих мечей, которые не только блокировали направленное на Гу Мана оружие, но и отбросили Мужуна на несколько метров в сторону.
На какое-то время Мужун Лянь просто потерял дар речи. Он сильно прикусил губу, пытаясь прийти в себя. Затем кровь прилила к белому лицу, вспыхнув стыдливым румянцем на щеках. После небольшой заминки синий свет вспыхнул в его ладони, останавливая поток крови из плеча.