А вскоре после этого Гу Ман стал предателем.
На самом деле, эти шрамы на сердце Мо Си никогда не заживали. Просто на старые раны ложились новые.
Он хочет жить. И все же, ежедневно, каждую ночь, он хочет умереть.
Вот так, день за днем, он мечтает просто сгореть безвозвратно.
А теперь, движимый животным инстинктом самосохранения, этот голубоглазый Гу Ман так тихо и печально молил его:
– Я хочу жить…
Мо Си закрыл глаза и сказал:
– Я ничего тебе не сделаю.
Человек в его объятиях продолжал дрожать.
Видно было, что он долго голодал. Щеки впали, грязные длинные черные волосы падали на лицо.
Он продолжал смотреть в лицо Мо Си, и тот также смотрел на него, не отводя взгляда. Потребовалось время, чтобы Гу Ман немного успокоился и перестал дрожать.
Но стоило Мо Си протянуть к нему руку, как глаза Гу Мана испуганно распахнулись, взгляд заметался, словно он инстинктивно искал способ сбежать, хотя разумом понимал, что у него ничего не выйдет.
– Это я...
– ...
Очевидно, он пришел сюда, движимый подозрениями, разочарованием, ненавистью и противоречиями в своем сердце.
Но стоило ему увидеть бьющегося в панике Гу Мана, Мо Си словно попал в глаз бури и шторм в его сердце мгновенно утих. Он и сам не знал, куда делось его желание пытать, оскорблять и унижать Гу Мана.
– Ты все еще помнишь меня?
Помолчав, он, сам не понимая зачем, добавил:
– Если даже не помнишь, ну и ладно.
Гу Ман не издал ни звука. Не дождавшись ответа, Мо Си дернулся, чтобы уйти, но в этот момент услышал тихий голос:
– Ты посещал меня в борделе.
На несколько мгновений Мо Си просто лишился дара речи.
– Послушай, – темный огонь снова вспыхнул в его сердце, сквозь зубы он процедил, – впредь никогда не произноси этих слов в моем присутствии. В тот день я пришел к тебе, чтобы поговорить, а не... не ... – его губы так и не смогли произнести слово «блудить». Потемнев лицом, Мо Си отвернулся. Спустя какое-то время, он все же решился сказать:
– Запомни, мы только разговаривали.
– Разговаривали… – пробормотал Гу Ман, наконец, немного расслабившись. Но его странные глаза продолжали считывать каждую эмоцию с лица Мо Си.
Наконец, он, медленно выговаривая слова, спросил:
– Но… все же, почему?
– Что «почему»?
– Почему... мой… – Гу Ман все еще не мог собраться с мыслями, поэтому у него не получалось говорить так спокойно и связно, как в ту ночь, когда они встретились после долгих лет разлуки. Он был истощен и напуган, поэтому ему с трудом удавалось выговаривать по одному слову. – Мои мечи... исчезли. Я напал на тебя, но не смог ударить.
Мо Си ответил не сразу. Его взгляд постепенно становился все более мрачным и холодным.
– Почему?
– ...
«Почему?»
На том памятном званом ужине у Мужун Ляня многие гости сетовали, что никто в мире не знает секрет удивительного защитного массива Гу Мана. На самом деле они ошибались.
Среди них был человек, который не только был знаком с принципом действия этого защитного массива, но и точно знал, как именно он был создан.
Но тогда Мо Си не проронил ни слова.
Сейчас же он не сводил взгляда с лица Гу Мана, одной рукой продолжая удерживать его, другой заставил поднять подбородок, а затем огрубевшие пальцы соскользнули вниз по шее и замерли на печати в виде лотоса.
Мо Си возвышался над Гу Маном подобно скале. В повисшей тишине он нежно ласкал тонкую шею, и в глубине его зрачков разгорался яростный огонь. Казалось, что в любой момент этот человек может броситься на Гу Мана, впиться зубами в цветочную печать и разорвать его сонную артерию. В этот момент он хотел только, чтобы здесь и сейчас Гу Ман, наконец, умер в его объятиях и больше никогда не смог обмануть, предать и разочаровать его.
Только тогда он будет послушным.
Вероятно, из-за того, что его взгляд был слишком безумным и исступленным, почувствовав, что что-то не так, Гу Ман поспешно отвел взгляд и попытался отодвинуться. Его губы чуть дрожали, словно он что-то бормотал себе под нос.
Наконец, в тишине раздался низкий голос Мо Си:
– Не используй его снова.
– !..
– Неважно, как и сколько раз ты будешь призывать, это не сработает.
Гу Ман был поражен:
– Ты... знаешь?
– Я знаю, – взгляд Мо Си оторвался от лотоса и сконцентрировался на безбрежных голубых глазах Гу Мана.
– Этот защитный массив не появится сам по себе, если ты сам не пожелаешь призвать его. Он откликнется только на искреннюю просьбу, идущую от сердца.