— Каков бесстыдник! Заигрываешь с женщиной, которая тебе в матери годится!
Таверна содрогнулась от смеха.
Вдова, смеясь и ругаясь, гоняла Гу Мана по всей таверне, тот же на бегу шутливо молил о пощаде:
— Я же от чистого сердца! От чистого сердца! Это было искренне! Ты прекрасна! Прекрасна!
— Эта женщина и без тебя знает, что она красива! Ты тоже чертовски привлекателен, бесстыжий обманщик! Но почему ночью прийти в мою комнату тебе стыдно, а перед этим сборищем солдатни совращать порядочную женщину совесть позволяет?! Потаскун!
Потаскун, о котором шла речь, улепетывал со всех ног, не забывая выкрикивать без малейшего намека на стыд:
— Конечно-конечно, если так хочешь принять меня, я приду к тебе вечером и останусь на всю ночь. Если ты выделишь нам килограмм[3] говядины, сделаю все, что захочешь. Умоляю, умоляю, добрая красавица!
[3] в оригинале 2 цзиня = 1 килограмм, 1 цзинь= 500 грамм.
— Тьфу! С тех пор как вы встали здесь на постой, ты трижды просил эту женщину продать тебе говядину в кредит. Это уже четвертый раз! Но каждый раз, когда я говорю тебе прийти ко мне ночью, ты растворяешься как призрак, мелкий пройдоха!
От досады вдова ударила по деревянной стойке, и та треснула.
Многие солдаты тогда буквально катались по полу от смеха. Тем не менее, Гу Ман все-таки смог использовать свое ладное тело, чтобы выторговать килограмм тушеной в кисло-сладком соусе говядины взамен на обещание «точно приду завтра».
— Генерал Гу, ваш дар убеждения поражает…
— Разве может быть иначе, — Гу Ман гордо вскинул голову и, пританцовывая, продолжил. — Я прошел мимо десятков тысяч цветов[4] и вдыхал ветра во всех уголках страны.
[4] 花丛huācóng хуацун«цветы» — проститутки/бордели, порывы ветра 风流 — продажная любовь/любовное чувство.
Имея перед глазами пример такого генерала, неудивительно, что один горячий юнец смело сказал:
— Это ерунда, что он назвал нас Ублюдочной Армией! Даже если переименует нас в Петушиную Армию[5], я все равно последую за генералом Гу.
[5] 叫鸡罢 jiàojībà цзяоцзиба — петух/ходить по шлюхам.
Солдат рядом с ним возразил ему:
— Ох, ты видимо мало читал, раз так грубо выражаешь свои мысли.
— Тогда скажи, как выразить мою мысль точнее?
— Куда уж точнее было бы назвать войско генерала Гу — Армией Большого Члена[6].
[6] 戟罢 jǐbà цзиба — «перестать тыкать»/ «опустить алебарду», но на слэнге «цзиба» — это член/пенис.
Впечатлившись, его друг воскликнул:
— Отличное название, мне нравится!
— Эй, я просто пошутил. Кому бы понравилось служить в Армии Большого Члена? Разве это название не звучит слишком позорно? Если не веришь мне, попробуй сам. Скажи кому-нибудь: «эй, сукин сын, иди сюда». В лучшем случае, собака к тебе и прибежит.
Юнец рассмеялся и сказал:
— Мир полон великих чудес. Если сейчас это невозможно, кто сказал, что в будущем все будет также. Нашу армию уже назвали Армией Ублюдков, так почему в будущем она не сможет стать Армией Большого Члена. Для меня это вполне приемлемый вариант.
К счастью, Гу Ман не слышал этот разговор. Иначе, кто знает, может, он бы и изменил свое звание на Маршал Армии Большого Члена Гу Ман и заставил всех своих солдат страдать от насмешек.
Война слишком жестокая штука, и только такой обаятельный безумец, как Гу Ман, мог заигрывать и шутить с ней. Он не только набрал себе Ублюдочную Армию, но даже создал для нее собственный флаг. На голубом фоне была нарисована черепаха с очень детально прорисованным «хвостиком». Гу Ман использовал заклинание, и стоило знамени взлететь над полем боя, как черепаха начинала скандировать:
— Ублюдки, ублюдки, ублюдки, могущественные герои, ваш боевой дух выше небес, ваши сила и слава заставят мир преклонить колени!
Можно сказать, что выглядело это все очень смущающе.
Когда он впервые поднял этот флаг над своей армией, вражеские генералы смеялись до упаду. Но их веселье продлилось недолго. Стотысячная армия с позором бежала от Ублюдочной Армии Гу Мана. После этого генерал Гу сражался во многих битвах и каждый раз побеждал.
То сражение стало началом карьеры Гу Мана как самого выдающегося маршала Империи Чунхуа. В те времена генералы стран, выступающих против Чунхуа, больше всего боялись увидеть на поле боя флаг с черепахой и услышать ее боевую песню. Когда кто-то из особенно дерзких вражеских командиров все же осмеливался бросить вызов «ублюдочному генералу», Гу Ман выезжал на своем коне на поле боя и, прочистив горло, на полном серьезе объявлял о своем прибытии следующим образом: