Жители деревни, пришедшие на помощь, вздыхали и перешептывались, некоторые женщины вытирали слезы, некоторые были полны сочувствия и продолжали качать головами.
" Как жалко. Такой маленький ребенок, оба ее родителя умерли, как она будет жить в будущем?"
- Эй, что мы можем сделать? У нее была такая болезнь... К счастью, девочка еще слишком мала и не помогала убивать свинью, иначе она была бы запачкана кровью больного животного, и тогда все трое исчезли бы".
"Жизнь маленькой девочки слишком тяжела..."
В толпе Линь Юнь поднял голову и тихо потянул свою мать за рукав: "Мама".
Мать Линь Юня коснулась его головы, отвела свои заплаканные глаза от девочки и опустила их, чтобы вытереть слезы, спрашивая: "Что случилось?"
"Мам...Давай...Давай вернем сестру Цяо к жизни". он осторожно сказал: "В противном случае...В противном случае, куда она может пойти?"
"Это..."
- Вы с отцом обсуждали это вчера. Я это слышал. Мама, хотя наша семья небогата, если мы оставим сестру Цяо одну в ее родном доме, дом опустеет, и ее родителей там не будет, как жалко!" Видя колебания своей матери, Линь Юнь сказал: "Позволь ей жить с нами, она проворная и может помочь тебе. Если ты ...Если ты боишься, что нам не хватит еды, я могу есть меньше".
Мать Линь Юня посмотрела на него со слезами на глазах. Линь Юнь почти умолял: "Ты действительно не должна заботиться о ней, я позабочусь о ней..."
Его голос затих, и свет снова померк.
Гу Ман подумал: "Как странно, если верить словам трактирщика, Линь Юнь после женитьбы не общался с родителями, это было похоже на хладнокровие и несвободу сына". Но в этом воспоминании Лин Юнь не только не был бессердечным, он был очень добрым, и даже, кажется, очень любил свою сестру Су Цяо, но Су Цяо не заботилась о нем".
А что случилось потом...
У Гу Мана не было времени додумать до конца, свет вокруг него снова начал вращаться, но на этот раз сцена не успокоилась быстро, он мог видеть только какие-то размытые, мигающие фрагменты –
Глава 211.
Экстра «Мечта юности» часть 14
Прежде чем Гу Ман успел закончить свою мысль, свет вокруг него снова начал вращаться, но на этот раз сцена не успокоилась быстро. Он мог видеть только какие-то размытые, мелькающие фрагменты.
- Я сказала, что не хочу идти на храмовую ярмарку. Я хочу научиться простому ткачеству у своей крестной. Голос девушки был нежным и мягким, но очень упрямым: "Ты пойдешь один".
"Какой в этом смысл, если ты не пойдешь?" Линь Юнь пробормотал: "Пойдем, я куплю тебе конфет".
- Я не хочу этого делать. Хм, кто такой, как ты? Крестный отец обучал тебя целый месяц, но ты все еще не умеешь делать краску индиго." Она скорчила ему рожицу: "Ха-ха-ха, ты, свиные мозги".
Сцена снова изменилась. Это был "Ивовый берег", и общественный театр ликовал. Золотисто-красный фейерверк расцвел в ночном небе, а затем рассыпался маленькими искорками света, похожими на хвост карпа. Те двое, что были постарше, смотрели на фейерверк в небе, на отражение в озере и на стрекоз, низко летающих вокруг них.
Су Цяо сидела на краю моста, покачивая своими желтыми вышитыми туфельками и шевеля мягкими губами, похожими на лепестки. Она рассказывала анекдот Линь Юню, но каждый раз, когда она оказывалась в центре событий, у нее сначала случалась истерика. Ее шутка была такой:
"Хе-хе-хе, я скажу тебе, ха-ха, жил-был однажды человек, он, ха-ха-ха... Потом, потому что он заикался, ха-ха-ха, ты же знаешь! Тогда ха-ха-ха, о боже, это так забавно, я вот-вот заплачу от смеха, ха-ха-ха!" Она действительно вытерла уголки своих блестящих глаз: "Эй, почему ты не смеешься?"
Линь Юнь действительно слушал ее и улыбался. Су Цяо осталась довольна и потрепала Линь Юня по голове: "Верно, я расскажу тебе еще одну историю, эта еще смешнее, хахаха..."
Такая невинная, ни в чем не повинная сцена перед Гу Маном была подобна протекающей реке. Молодой человек и молодая девушка похожи на теневых марионеток, все больше становясь натурой.
На памяти Линь Юня, от маленького ребенка до молодого человека, он всегда втайне восхищался Су Цяо, но от начала и до конца. Су Цяо никогда не понимала его мыслей. Она смеялась вместе с ним, пила с ним и разговаривала с ним. Она относилась к нему как к самому близкому человеку на свете. Что же касается вещей за пределами семьи, то она, казалось, ничего не понимала.
- Сестра Цяо, давай выйдем прогуляться, погода такая хорошая. Не работай все время так усердно. Это нехорошо, если ты изнуряешь себя".