Гу Ман медленно поднял голову и некоторое время пристально смотрел на Мо Си. Затем он шмыгнул носом и изобразил вымученную улыбку.
"Я только что вымок в трупной воде, так что хорошо бы смыть ее под дождем. Ты иди, а я останусь ненадолго."
Закончив говорить, он встал с земли и отряхнул пыль со своего тела, как будто ничего не случилось.
Маленький деревянный человечек сказал: "Тогда ты хочешь, чтобы я встал и побыл с тобой немного? Я тоже упал в воду трупа. Я засохну, если не промокну?"
Он хотел сказать что-то еще, но Мо Си уже поднял его и положил в свою собственную универсальную сумку. Он посмотрел на спину Гу Мана и вошел в дом.
Дом был полон шелка и нефрита, а сад потрясал занавеской.
С края неба прогремел гром, и через некоторое время хлынул дождь, и наступила еще одна долгая ночь, Мо Си стоял в доме, глядя на то место, где раньше стояла Бай Руксия.
В ту ночь, когда они пришли укрыться от дождя, Су Цяо произносила Заклинание Соединения душ, верно? Позже они пришли, хотя труп мог слушать приказы, он был слишком окоченевшим, чтобы подниматься по лестнице, и его нельзя было спрятать наверху. А Су Цяо даже не могла допустить, чтобы Бай Руксия вернулась во двор под проливным дождем, поэтому она только приказала трупу стоять за занавеской, несмотря на опасность быть обнаруженным.
Она не была глупой.
Она просто чувствовала себя виноватой в глубине души и не могла ничего сказать.
Даже в конце концов, когда она была близка к смерти и рассеянию, когда все ее усилия были напрасны, она не желала признавать, что была мягкосердечной перед ними. Она не желала признавать, что была неправа и что проиграла.
Или, возможно, Су Цяо слишком сильно мучилась из-за всего этого перед смертью и была на грани безумия, но никто не знал.
Среди ветра и дождя за пределами двора внезапно раздался отдаленный заунывный звук. Суона пронзила гром и молнию, и суона потрясла Девять небес. Но звучание было очень запутанным, и там было больше одной песни. Казалось, что человек, игравший на суоне, не знал, что делать, и он просто играл наугад. Чистый звук сначала воспроизводил сто птиц, отдающих дань уважения Фениксу, затем он превратился в хранилище, полное зерна, и, наконец, превратился в песню о подъеме свадебного седана, пересекающегося под громом и дождем.
Спустя долгое время звуки суоны прекратились, и со стороны двора вошел Гу Ман. Он был совершенно мокрый, а его черные глаза блестели и увлажнились.
Мо Си спросил его: "Ты чист?"
Он был поражен и на мгновение не понял, спрашивал ли Мо Си о воде на его теле или о крови на земле, оставленной Су Цяо. Но Мо Си вышел к нему из тени и остановился недалеко от него, глядя на него. Эта пара глаз безоговорочно подсказала Гу Ману ответ, поэтому Гу Манг фыркнул и опустил глаза, изобразив горькую улыбку.
"Идет такой сильный дождь, и скоро все пройдет".
Мо Си больше ничего не сказал. Спустя долгое время он вдруг сказал одновременно с Гу Маном: "Я хочу лично отправить их тела обратно семье Бай".
Гу Ман, "..."
Мо Си, "..."
Гу Ман некоторое время молчал и ошеломленно смотрел на Мо Си.
Мо Си все еще стоял, прислонившись к стене и скрестив руки на груди, с безразличным видом, но кивнул.
"Что касается человека, которого вы заперли в деревянной кукле, когда вернетесь, найдите кого-нибудь, кто обратит его. Он был оклеветан и пострадал от негодования Цяо Черного Демона, что привело его к жестокости. Все это было совсем не то, чего он хотел."
Гу Ман на мгновение остолбенел, а потом рассмеялся.
На этот раз он рассмеялся по-настоящему. Он смахнул мокрые волосы, свисающие ему на лоб, и очень серьезно показал Мо Си два поднятых больших пальца: "Хорошо".
"Но прежде чем я уйду, я хочу кое-что сделать для мисс Су и остальных..." Гу Ман указал на тонкий листок бумаги, оставленный Су Цяо, и повернулся, чтобы серьезно посмотреть на Мо Си: "Интересно, согласится ли молодой мастер Мо помочь мне с этим?"
Су Цяо спрятала "Священный рецепт, рассеивающий миазмы", и ингредиенты, записанные в нем, были чрезвычайно ценными, но Мо Си был из самой известной семьи в столице, и у него не было недостатка в различных священных лекарствах в его Универсальной аптечке.
Они вдвоем быстро приготовили порошок, рассеивающий миазмы. Они направились ко входу в город, и маленький деревянный человечек тоже был освобожден и шаг за шагом следовал за ними.
"Пойдем, брат Гу Ман устроит тебе представление".
Говоря это, молодой человек зажал бумажный пакет в зубах, раскинул руки и быстро взбежал по высокой арке, как будто шел по ровной земле. Он наступил на угол карниза и помахал Мо Си. В это время на небе была убывающая луна, и заката еще не было, но на горизонте уже виднелась кровавая полоса.