Гу Ман вынул бумажный пакет из своих зубов и выкрикнул суону под названием "Буря ветра". Он положил одну руку себе на талию, а другой взялся за ручку суоны. Он поднял голову и дунул в суону. В одно мгновение из устья суоны выплыло несколько сгустков густого зеленого меха, и туман сгущался все больше и больше и, наконец, собрался перед Гу Маном, образовав стаю зеленых птиц-сорок.
Птицы-сороки расправили крылья и захлопали ими. Кончики их перьев затрепетали, и на них упали частички света светлячков.
"Хороший мальчик, хороший мальчик, хороший мальчик". Гу Ман улыбнулся и подошел к группе зеленых сорок. Он поднял руку, и король-сорока с длинным хвостом уверенно остановился у него на кончиках пальцев. "Ты знаешь, что с ними делать", - сказал ему Гу Ман и передал бумажный пакет в его красный от царапин клюв. Король сорок неопределенно ответил, и Гу Ман интимно потер его голову своим лбом: "Хорошо, тогда иди и разгони миазмы".
Зеленая сорока дважды взмахнула крыльями и внезапно взмыла в воздух, рассыпая за собой пыль. Остальные птицы последовали за ними по пятам, их крылья были покрыты порошком, и разлетелись во все стороны, ныряя в густой туман, который долго не рассеивался.
Летающие сороки постоянно разбавляли миазмы, и свет становился все яснее и яснее. Гу Ман посмотрел на низко летящих птиц и улыбнулся, подняв свою суону и подув в нее с закрытыми глазами.
- Нефритовая шкатулка сворачивает развешанную одежду, а игольчатая башня открывает ночную дверь. Хенге падает вместе с луной, а ткач движется вместе со звездами. Перед расставанием мчится ночь, а после расставания воздух противоположен. Красивые слова украшают мавзолей, а сорока наполняет реку, но не может летать".
Когда песня закончилась, на востоке взошло солнце. Он стоял на возвышающейся арке, между сменой рассвета и заката. Его серебристые волосы были собраны в конский хвост, а белый шелк в его руке развевался на ветру. Он был окрашен слоем красного света первым лучом рассвета между небом и землей.
Внезапно он прижал ладони к щекам, как маленький лунатик, и закричал по-деревенски: "Эй, братья! Сестры! Внуки! Это рассвет! Это – рассвет!"
- Крикнул Гу Ман и оглянулся на Мо Си, который стоял под аркой. Он стоял против света, поэтому не видел выражения лица Мо Си, но тот уже улыбался, и морщинки от улыбки протянулись от уголков его губ к черным глазам.
Миазмы медленно рассеивались.
После долгой ночи мир, наконец, приветствовал яркий свет.
Цвет облаков был очень красив, великолепен, как самый нежный цвет цветка, но из-за того, что он был слишком великолепен, он казался не таким реальным, как тогда, когда они с ним были молоды.
Это было прошлое, похожее на сон.
Автору есть, что сказать:
> стихотворение из "Песни о Цыси" Ю Цзяньву
Доп. информация завершена! "Король-козел отпущения" взаймы! Спасибо читателям, которые следят за романом!! Бесконечная благодарность!! Увидимся в следующий раз!! Надеюсь, все твои младшие братья и сестры счастливы каждый день!! Целую, целую!
Дополнительно: Подготовленные куратором выдержки из дневника Мужун Ляня
★★★
Часть Первая: Избранный отрывок из Детского дневника Мужун Ляня
★★★
Календарь Чунхуа xx год, x месяц, x день, погода очень хорошая, этот молодой лорд очень красив.
Я Мужун Лянь, дворянин с самой престижной родословной и самым светлым будущим во всем Чунхуа. С завтрашнего дня моя мама собирается отдать меня шифу, чтобы они могли учить меня самосовершенствованию и магии. Моя мама выбрала для меня двадцать шифу — я не знаю, почему их должно быть так много, потому что я не хочу называть так много людей шифу, но мама сказала мне, что все они мои помощники! Ха-ха, неудивительно, оказывается, все здесь, чтобы быть моими помощниками! Поскольку все обстоит именно так, этот молодой лорд чувствует, что это правильно; учитывая, насколько благороден этот молодой лорд, получить двадцать слуг - нечто совершенно нормальное!
На сегодня я закончил писать свой дневник. Оглядываясь назад, могу сказать, что стиль письма этого молодого лорда действительно великолепен. Ах, этот молодой лорд, решивший изучать магию и стать самосовершенствующимся, определенно, огромная потеря для литературного мира Чунхуа, они потеряли удивительно великого писателя! [здесь Гу Ман, читающий свой дневник, обвел орфографическую ошибку.]