Хотя он продолжал молчать, Мужун Лянь, со всей присущей ему бестактностью, продолжил провоцировать его:
—Исходя из того, что я знаю о вас, у меня есть большие сомнения на этот счет. На самом деле вы бы вряд ли задушили его, если бы вас никто не остановил?
— …
— Ведь вы относитесь к нему...
Мо Си резко повернул голову и яростно рыкнул:
— Мужун Лянь, вам не надоело приставать ко мне?!
В тишине снежной ночи прямо у входа во дворец государя князь Сихэ вдруг пришел в ярость. Все присутствующие были шокированы его несдержанностью. Они вставали на цыпочки и вытягивали шеи, стараясь разглядеть, что же там такое происходит между этими двумя.
Побледневшее лицо опозоренного Мужун Ляня пошло красными пятнами от стыда и злости. Как раз в тот момент, когда он собрался что-то ответить, покрытая красным лаком резная дверь отворилась, и из нее вышел глашатай, который, поклонясь собравшимся чиновникам, объявил:
— Уважаемые, государь ждет вас.
Мужун Ляню оставалось только прошипеть сквозь зубы:
— Ты, по фамилии Мо, просто подожди и увидишь[20]!
[20] 等着瞧 děngzheqiáo денчжэцяо «ожидай и наблюдай» подождем и посмотрим [кто прав]; поживем - увидим; время покажет; дождешься ты у меня!
Разгневанный Мо Си шагнул вперед. Отражая свет, вспыхнул штык-нож, висевший у него на поясе, а Мужун Лянь остался позади.
Глава 23. Борьба* за человека
[1] 抢 qiǎng цян — отнимать силой, захватывать, похищать, соревноваться за что-то.
Большой зал был ярко освещен множеством зажженных свечей, с двух сторон от огромной жаровни стояли две зачарованные скульптуры позолоченных благословенных зверей[2]. Один из них раздувал огонь с громким криком: «Величие государя держит в страхе весь мир!», а другой, вторя ему, втягивал в свое нутро дым с криком: «Удача государя безгранична, как Небеса![3]»
[2] 瑞兽 ruìshòu жуйшоу — миф. благовещий зверь: чаще всего килин (единорог).
[3] 洪福齐天 hóng fú qí tiān хун фу ци тянь «большая удача достигнет небес» — поток удачи наполняет небеса; безграничное благословение; под счастливой звездой.
Эти два подаренных Мужун Лянем золотых подхалима были очень любимы государем. В глубине души Мо Си чувствовал, что подобное может нравиться только людям, у которых есть проблемы с головой. Тем временем льстивые зверюги наконец закончили свой цикл дыхательных упражнений и, издав металлический звук, похожий на отрыжку, свернулись калачиком у пылающей жаровни.
Мо Си осмотрел зал и с первого взгляда обнаружил группу целителей Башни Шэньнуна, окруживших Гу Мана, которого, похоже уже загипнотизировали, так как он крепко спал.
Одетый в официальные черные одежды и головной убор действующий правитель Чунхуа восседал на покрывающей трон мягкой подушке. Его прекрасное лицо было безупречнее нефрита, благородный облик излучал ауру непревзойденного таланта и одухотворенности. В этот момент глаза его были закрыты, но стоило ему услышать шорох одежды и шум шагов, как он тут же открыл их и посмотрел вниз.
— Все в сборе?
Распорядитель тут же ответил:
— Докладываю Вашему Величеству, представитель уезда Тяньтай, старейшина Юй, все еще не прибыл.
Правитель холодно усмехнулся:
— Старик, похоже, совсем сдал, если его не может разбудить даже посыльная снежная сова. Думаю, пора ему отречься от должности чиновника первого ранга уезда Тяньтай и передать это место кому-то более достойному.
— Умерьте свой гнев, государь…
— А тут есть на что гневаться? — правитель искоса бросил злой взгляд на своих подчиненных и раздраженно взмахнул длинным рукавом.
— Присаживайтесь, милостивые господа.
Собравшиеся в зале чиновники дружно ответили:
— Благодарим за милость, Ваше Величество.
— Посреди ночи вас вызвали во дворец. Конечно, Мы[4] понимаем, что в глубине души вы несчастны, и, может, кто-то, вот ты, например, даже мысленно проклинаешь меня на чем свет стоит[5].
[4] 孤 gū гу «мы» —по традиции правитель о себе говорит в третьем лице.
[5] 狗血淋头 gǒuxiě lín tóu гоусюэ линь тоу «пролить собачью кровь на голову» — проклинать, ругать на чем свет стоит; старое суеверие гласит: если собачью кровь пролить на голову призрака или демона, можно его уничтожить.
Старый аристократ, толком не успев устроить свой зад в кресле, тут же с глухим стуком упал на колени:
— Ваше Величество, как вы могли подумать такое?
— Ладно, ладно, хватит чуть что падать на колени. У Нас в министрах кучка болтливых князей, как же это надоело. Хотите бранить своего государя, без обид, проклинайте сколько угодно. Пока Мы не прознали об этом, ни в чем себе не отказывайте.