Мо Си сказал:
— Гу Ман смог призвать демоническое оружие.
Старейшина Башни Шэньнуна вздохнул с облегчением и поспешил пояснить:
— Князь Сихэ все неправильно понял. Хотя считается, что для призвания божественного и демонического оружия необходимо произнести заклинание, но это не совсем так. Доказано, что в ситуациях, когда хозяин оружия чрезвычайно взволнован или находится в критической ситуации, оружие может быть призвано без вербальной поддержки. Поэтому это… это ничего не доказывает.
Пока Мо Си слушал объяснения целителя, его лицо словно покрылось слоем инея, при этом взгляд безотрывно был обращен на лежащего без сознания Гу Мана.
Внешне князь Сихэ выглядел спокойным, так что никто не заметил, как треснул резной подлокотник кресла из сандалового дерева, когда на нем сжались его бледные пальцы…
В этот момент в разговор вступил еще один дальний родственник императора:
— Государь, в любом случае Гу Ман слишком опасен. Если бы конвой не подоспел вовремя, кто-то мог погибнуть от его рук!
— Именно, вспомните о преступлениях, которые он совершил. Почему Государь так мягок к нему? Лучше уж убить его и дело с концом! — поддержали его другие сановники.
Те, кто, как и Мужун Лянь, считали, что «жизнь хуже смерти» станет лучшим наказанием для опального генерала, оказались в меньшинстве. Большинство чиновников требовали следования первобытному закону «зуб за зуб, жизнь за жизнь», что было совсем неудивительно, ведь среди знати у многих был зуб на Гу Мана и, естественно, они никак не могли упустить эту возможность отомстить.
На какое-то время яростный крик толпы «казнить Гу Мана немедленно» поглотил все другие.
Император громко щелкнул бусинами своих нефритовых четок, а затем резко швырнул их на низкий стол из красного сандалового дерева и зло рявкнул:
— Чего расшумелись?!
Толпа мгновенно смолкла.
— Кудах-кудах! Вы кудахчите громче, чем весь мой гарем, у меня голова от вас раскалывается!
— …
— Ты совершенно бесполезный старый хлам! — сказал государь, указав на старейшину Башни Шэньнуна. — Если бы Цзян Фули[11] не отказался занять твое место, давно бы избавился от тебя!
[11] 姜拂黎 jiāng fúlíцзян фули «имбирь сметает тьму». От переводчика: Цзян Фули имеет ту же фамилию (Цзян «корень имбиря»), что и Глава ордена целителей Цзян Си из «Хаски и его Учитель Белый Кот».
В своем сердце Глава старейшин Башни Шэньнуна беззвучно разрыдался. С самого начала эта должность была как тот самый неблагодарный труд, которого врагу не пожелаешь: толку никакого, одна нервотрепка. Если бы Цзян Фули каждый раз не отказывался занять лидирующую позицию, он бы сам давно подал в отставку.
Тем временем государь немного остыл и, мгновенно переключившись, с детской непосредственностью повернулся к одному из служащих и спросил:
— А когда вернется Цзян Фули?
Нерадивый подчиненный с глухим стуком упал на колени:
— Отвечаю Вашему Величеству, этот слуга тоже бесполезный хлам, он так и не смог найти никакой информации о текущем местонахождении целителя Цзяна…
— Ладно, вставай, — государь нетерпеливо махнул рукой. — Не такой уж ты бесполезный, просто Цзян Фули слишком трудно выследить, ты не мог об этом знать.
Приготовившийся к смерти подчиненный чуть не расплакался от облегчения:
— Ваша милость безгранична, Ваше Величество.
Император поднял очи долу и скучающим тоном обратился к собравшимся чиновникам:
— Гу Ман — мой восставший подданный. Если бы мое величество хотело убить его, то он умер бы еще два года назад. А это значит, у вашего государя есть свои причины сохранять ему жизнь.
Заметив, что есть несколько дворян, которые готовы снова начать спорить с ним, император раздраженно гаркнул:
— Хватит препираться, дайте договорить!.. Знаю, у многих из вас есть родственники и друзья, которые, к сожалению, погибли от рук Гу Мана. Понимаю, ваша жажда мщения до сих пор не удовлетворена, однако, если убить его ради погашения вашего кровного долга, Чунхуа не получит никакой выгоды. Поэтому ваш государь желает, чтобы Гу Ман продолжал жить. Что касается того, что следы черной магии на нем слабы и нечитаемы, если Башня Шэньнуна не может расшифровать заклинания, начертанные на теле Гу Мана, возможно, это будет по плечу Цзян Фули. Если же Цзян Фули не может что-то сделать сегодня, значит нужно просто дать ему больше времени. Ваш государь может подождать.
Он помолчал немного и добавил:
— Хотя в нашем государстве Чунхуа принято избегать любых демонических практик и в течение последних ста лет в основе совершенствования наших заклинателей лежат только ортодоксальные методики, если мы не попытаемся хотя бы понять, на чем зиждется сила царства Ляо, однажды мы может оказаться безоружными перед лицом врага, — он холодно усмехнулся. — Да, ваш государь считает, что рано или поздно Чунхуа не сможет противостоять Ляо!