— Кхм, дорогой друг, рад вас видеть! Этот маршал Ублюдочной Армии готов научить вас паре новых трюков.
Стыдно проиграть на поле боя молодому выскочке, но еще позорнее возвращаться к своему монарху и докладывать:
— Эм, ваши подчиненные настолько некомпетентны, что не могут справиться в бою с Ублюдочной Армией.
Это был просто кошмар наяву.
Несмотря на его репутацию скандалиста и балагура, офицеры и солдаты Чунхуа считали Гу Мана харизматичным и сильным лидером. В то время было много людей, которые, исполнившись уважения к нему, сделали неправильные выводы о том, что пошлое имя может принести удачу по принципу от обратного. Многие родители потом сильно сожалели, что поддавшись этому философскому веянию, опозорили своих детей нелепыми именами. В те времена детей называли:
Чу Гэнчжуан[7]...
Сюэ Тьечжу[7]...
Цзян Дантон[7]...
[7]Чу Крепкий Корень, Сюэ Железный Прут, Цзян Больное Яичко.
Поэтому, когда Мо Си получил бразды правления, первое, что он сделал, это переименовал Ублюдочную Армию.
Он никогда не допустил бы, чтобы в его послужном списке значилось: «Маршал Ублюдочной Армии Мо Си». Ни за что!
Поэтому Ублюдочная Армия был переименована в Северную Пограничную Армию. Черная шутка, которая пережила огонь множества сражений, была также бесследно стерта из людской памяти, как некогда гремевшая слава Гу Мана.
И эти глупые тщеславные черепашки на голубых знаменах, кричащие «ублюдки, ублюдки, могущественные герои, ваши сила и слава заставят мир преклонить колени», больше никогда не появлялись на поле боя.
Вновь в рядах армии воцарилась строгая дисциплина. Не стало красивых девушек в обозе и сладких медовых вин, никто не придумывал дурацких названий и прозвищ, не поил офицеров и солдат после боя за свой счет, меняя свою одежду на вино и мясо.
Война расставила все по своим местам, напомнив всем о своей абсолютной холодности и жестокости.
Приближалась суровая зима.
И хотя большинство солдат в Северной Пограничной Армии теперь ненавидели Гу Мана, когда они упоминали его имя, их чувства были не такими однозначными, как у других людей.
Особенно это касалось тех ветеранов Ублюдочной Армии, которые когда-то были завербованы лично генералом Гу и после прошли с ним не одно сражение. Когда публично огласили приговор Гу Ману, у многих из них в глазах стояли слезы:
— Ох, кто бы мог подумать, что его ждет такая судьба...
— Князь Ваншу известен своей безжалостностью. Раз государь отдал ему Гу Мана, добром это не кончится.
— Да от него даже трупа не останется, чтобы предать земле...
По общему мнению, предатель заслуживал всеобщей ненависти и смерти, даже если когда-то он был одним из них. Однако, когда ветераны Ублюдочной Армии собирались вместе, они часто говорили о вещах, которые не имели ничего общего с ненавистью.
В конце концов, один из них, устало прикрыв глаза, сказал:
— Эх, хороший он был человек… Если бы в том году не случился тот инцидент, никогда бы он так не поступил...
— Тсс! Говори тише! С ума сошел, раз смеешь упоминать то старое дело? Тебе жить надоело?
Старый солдат быстро понял, что чуть было не сказал лишнего. Хмель тут же выветрился у него из головы, но он не удержался от тяжелого вздоха.
Его боевой товарищ напомнил ему:
— Сейчас наш командир – Мо Си. Человек, которого генерал Мо ненавидит больше всех в мире, — это Гу Ман. Ты ведь знаешь его крутой нрав. Если бы он услышал этот разговор, точно спустил бы с нас шкуру.
— Эй, эй, ты, конечно, прав! Посмотри на меня, как только я начинаю пить, перестаю контролировать свой язык...
Солдаты молча смотрели на пламя, занятые каждый своими мыслями. Спустя долгое время кто-то вздохнул и сказал:
— Однако люди и правда сильно меняются. Вся жизнь генерала Гу – прямое подтверждение этого.
— Сколько лет прошло, а ты все еще называешь его генералом? Его зовут Гу Ман.
— Ах, да, Гу Ман… Гу Ман.
Ночи в пограничной крепости были тихими. В костре потрескивали угли, вспыхивая золотыми искрами, которые в непроглядной ночи были даже более ослепительны, чем звезды на небе.
Подвыпивший худощавый ветеран лег на землю, подложив руки под голову. Он посмотрел на усыпанное сверкающими бриллиантами небо и сглотнул подступившие к горлу слезы:
— Честно говоря, когда я завербовался в армию, это было только чтобы увидеть Гу Мана. Однажды, также как сегодня с вами, я пил с ним у костра. Он не выглядел каким-то легендарным героическим красавцем, но тогда… Я смотрел на него, смеялся над его шутками и думал… если однажды я смогу умереть за него — это будет хорошая смерть. Кто же знал, что он так кончит?