Мечта Четвертого дяди: выйти уже из зоны авторских реприз.
Мечта Пирожка: Проснуться однажды и увидеть, что какая-то ранняя пташка уже набрала за нее сто тысяч иероглифов новой рукописи.
Глава 24. Награда*
[1] 彩头 cǎitóu цайтоу «вершина славы» — доброе предзнаменование; везение; награда в соревновании.
Мужун Лянь ответил не сразу. Сначала он презрительно закатил глаза, а затем, глядя перед собой, со смехом ответил:
— Тогда князь Сихэ рискует поссориться с моим высочеством.
Всем было совершенно очевидно, что акцентировав внимание на своем происхождении и родстве с государем, Мужун пытался подняться на ступеньку выше Мо Си.
Однако Мо Си было не запугать такими уловками. Выражение его лица стало еще холоднее, а аура поистине подавляющей. Собравшиеся аристократы боялись и слово сказать, поэтому некоторое время в зале стояла тишина, пока Мо Си первым не открыл рот:
— Помня о скрытых в теле Гу Мана бесчисленных тайнах и висящем на нем непогашенном кровавом долге, используя свое положение опекуна, исключительно из своих эгоистичных желаний вы вовлекли его в инцидент, который чуть было не закончился плачевно, — Мо Си сделал многозначительную паузу, взгляд его стал совершенно ледяным. — Этого человека я вам не уступлю. Если князь Ваншу желает дать мне наставление[2], я с нетерпением буду ждать его вызова[3].
[2] 指教 zhǐjiào чжицзяо «дать наставление» — давать указание; стандартная формулировка для вызова на дружеский спарринг с целью обучения.
[3] 拭目以待 shì mù yǐ dài ши му и дай «протереть глаза в ожидании» обр. ждать с нетерпением; подождать и посмотреть; с нетерпением жду результата.
— Ты…
Один из них был ближайшим королевским родственником, а другой — прославленным генералом, командующим огромной армией. В тот момент, когда их взгляды столкнулись, казалось, ударила молния, и посыпались искры.
Мужун Лянь до хруста стиснул зубы, и лицо его побледнело так, что сквозь тонкую кожу можно было разглядеть вздувшиеся вены. Он настолько потерял контроль, что неприятный скрежет его зубов слышали все присутствующие. Но потом он вдруг расслабился и хохотнул:
— Отлично!
— …
— И после этого ты смеешь утверждать, что не защищаешь его? Смеешь говорить, что ненавидишь его? — в глазах Мужун Ляня сверкало отравленное вино, а улыбка стала еще более безумной. — Мо Си, ты сам-то понимаешь, что происходит? Сегодня ты сказал моему высочеству те же слова, что произнес когда-то Гу Ман. Точно также в прошлом, когда сам ты был в отчаянном положении, он выступил вперед и защитил тебя! Точь-в-точь, слово в слово!
Мо Си спокойно посмотрел на него сверху вниз, на его бесстрастное лицо легла легкая тень неясной эмоции:
— Да ты вообще не в состоянии ненавидеть Гу Мана! Если сегодня передать его в твои руки, для всего Чунхуа это закончится плачевно!
— …
Внезапно Мо Си тоже широко улыбнулся.
Такая редкая улыбка на его строгом лице вмиг сделала его невероятно притягательным, но из-за того, что выражение глаз оставалось таким же ледяным, она выглядела скорее как вызов:
— Гу Ман защищал меня? Мне известно лишь, что он оставил на моей груди шрам, который никогда не исчезнет. Я помню только, что он хотел убить меня… Я ненавижу его! — стоило Мо Си произнести эти слова, и горящий гневом взгляд вновь стал спокойным и безмятежным, как свежевыпавший снег. — Вы говорите, что он защищал меня? Князь Ваншу, сожалею, но это было слишком давно. Этот генерал не помнит.
Повернувшись к трону, он преклонил одно колено и, скрыв выражение глаз за длинными ресницами, обратился к государю:
— Ваше Величество, в Чунхуа никто не сравнится со мной в понимании магии Гу Мана. Кроме того, ранее князь Ваншу не смог обеспечить должный надзор за ним, что стало причиной случившегося сегодня бедствия. Умоляю государя позволить забрать Гу Мана в мой дом, чтобы преподать ему урок послушания и обеспечить должный присмотр за ним.
Тут же повернувшись к нему, Мужун Лянь резко спросил:
— Мо Си, почему сразу после своего возвращения ты бросил все силы на то, чтобы защитить его? В конце концов, что ты задумал?!
Мо Си просто проигнорировал его.
Немного подумав, государь уже хотел огласить решение, но тут в зал вбежал капитан дворцовой стражи и что-то прошептал на ухо распорядителю, отчего тот, переменившись в лице, поспешил подойти к трону:
— Ваше Величество, срочное донесение о происшествии в столице!
Государь так пнул низкий столик, что чуть не разбил его: