— Князь Ваншу, ваша служанка так виновата… Ох, ваша служанка, как вы и приказали, несколько раз пересчитала всех тех, кто обслуживал клиентов, и они точно все были на месте, но… но все-таки ваша служанка забыла…
— Да что же все-таки ты забыла?!
— Ваша служанка забыла, что в комнатах прислуги все еще лежит прикованный к постели повар! — взвыла управляющая борделем.
— Повар? — Мужун Лянь был ошеломлен.
— Да! Около месяца назад вы наказали Гу Мана, посадив его под замок, чтобы он мог на голодный желудок хорошо поразмыслить о своем дурном поведении. Когда он совсем оголодал, то сбежал и пробрался в кухню, чтобы украсть еду. Тот кухонный рабочий, наткнувшись на него, попытался наказать и отобрать еду, но в итоге сработал защитный массив мечей Гу Мана, и повар был весь изрезан.
— …
— Целитель сказал, что для полного заживления ран ему как минимум два-три месяца нужно оставаться в постели, так что я даже подумать не могла, что он воспользуется тем, что Гу Ман нарушит защитный барьер, чтобы тайком… тайком…
— Ничтожество! — разъяренный Мужун Лянь пнул ее в грудь и, когда женщина упала в грязный снег, яростно ткнув в ее сторону пальцем, крикнул, — Ты, чернь о себе возомнившая, хоть понимаешь, сколько теперь из-за тебя проблем?!
Вся прислуга и проститутки, обитавшие в государственном доходном доме «Ломэй» были военнопленными, питающими глубочайшую ненависть к Чунхуа. Несмотря на то, что духовное ядро каждого из них было уничтожено еще до того, как они попали в это учреждение, магия каждой страны имела свои уникальные особенности. Так ходили слухи, что в Ляо когда-то жил чернокнижник, который мог восстановить разрушенное духовное ядро... Именно поэтому на доходный дом «Ломэй» было наложено несколько видов барьерных чар. Кто мог предположить, что впавший в буйство Гу Ман вот так запросто возьмет и нарушит целостность всех барьерных заклинаний. Но даже когда охрана государственного доходного дома «Ломэй» заметила дыры в защите, все равно никто не заподозрил, что «прикованный к постели» повар способен сбежать, воспользовавшись беспорядком! И самое неприятное, что побег его был обнаружен только сейчас, когда в столице произошло массовое убийство с сотней жертв…
И если государь будет искать виноватого, то кого обвинят в неисполнении служебных обязанностей?
Кто пострадает, если не Мужун Лянь?!
От этой мысли бледное лицо Мужун Ляня пошло красными пятнами, а перед глазами все поплыло.
— Гу Ман… Гу Ман! — выплюнул он, как самое страшное проклятие. — Ты снова втянул меня в свои делишки!
Вдруг он резко повернулся к коленопреклоненной женщине и рявкнул:
— Почему ты все еще здесь, а не изучаешь учетную книгу со всеми данными о родословной этого повара?! Откуда он и как сюда попал?! Сколько ему лет? Я хочу знать все, даже сколько женщин он трахнул в этой жизни! Ясно тебе?! И чтоб одна нога здесь, другая там!
— Да! Слушаюсь! — пошатываясь, женщина вскочила на ноги и, вскочив на коня, поспешно уехала.
Мужун Лянь раздраженно отряхнул рукава и поспешно вернулся в «Терем Хунъянь». Подняв голову, он со злостью уставился на надпись на стене:
«Презренный и брошенный небесами слуга искренне принимает жен и наложниц».
Тут сопровождающий его личный слуга не удержался и обратился к нему:
— Мой господин…
Мужун Лянь зло фыркнул:
— Что тебе?!
— Что-то тут не сходится.
Застигнутый врасплох Мужун Лянь спросил:
— Что не сходится?
— Гу Ман ранил того повара месяц назад, а потом тот воспользовался безумием Гу Мана, чтобы сбежать... — голос слуги оборвался. Бросив осторожный взгляд на Мужун Ляня, он все же продолжил. — Господин, вам не кажется, что это слишком большое совпадение?
Мужун Лянь некоторое время молчал, потом, хищно прищурясь, уточнил:
— Хочешь сказать, что повар с самого начала планировал использовать Гу Мана?
— А что, если… Гу Ман не был использован? Раз беда уже случилась, не лучше ли исходить из худшего варианта? Возможно ли, что Гу Ман уже давно вступил в сговор с этим поваром?
Сердце Мужун Ляня тревожно сжалось.
— А из какой страны этот пострадавший повар?
Слуга, который ждал и боялся этого вопроса, низко опустив голову, ответил:
— Царство Ляо.
— !..
Значит этот сукин сын еще и уроженец царства Ляо?!
Мужун Ляня бросило в холодный пот при мысли, что Гу Maн... в этот момент Гу Ман все еще находился во дворце!
В таких ситуациях лучше десять тысяч раз проявить осмотрительность, чем один раз по-настоящему пожалеть. Если Гу Ман и повар из Ляо в самом деле вступили в сговор и действовали сообща, то, выманив тигра с горы[6], чего они хотели…