Проинформировав меня, мелкий отошел от этой груды железа и одел линзы. Они вмиг сделали из его изумрудных глаз ярко-фиолетовые. На место золотых лучиков пришли черные. Такие линзы защищали глаза, чтобы их не выжгло солнце. Но мы обычно не использовали их. Линзы понадобились нам, чтобы частично сбить сигнал. Только поэтому эти оболочки еще не исчезли с черных рынков. В наше время нам делали операции на глаза при рождении. Согласитесь, было бы проблематично каждый раз одевать и снимать линзы. А постоянно носить их нереально, так как настоящий цвет радужки являлся прямым контактом с информацией, которую необходимо считывать.
Я сделал то же самое. Мои глаза были однородно-серебристыми, без каких либо просветов и вкраплений. Цвет изменился на ярко-малиновый.
— А если твой сигнал перехватят? – скрывая негодование, поинтересовался я, моргая, так как с непривычки глаза слегка слезились и чувство инородного тела еще не пропало.
Вообще у меня была маленькая особенность, правда и бесполезная: мои глаза в темноте светились, и эта особенность передалась через линзы.
— Не перехватят. Я удалил сообщение со всех серверов и на всякий случай закинул парочку вирусов и защитных программ, чтобы неповадно было восстановить послание, — хитро оскалившись, убедил он.
А у мелкого, оказывается, неплохо голова соображает. Мне вот нужно срочно приходить в норму, иначе моя гордость будет раздавлена этим киборгом.
За доли секунды вытащив обойму и проверив пули, он засунул ее обратно.
Щелчок.
Фиксация.
На маленьком индикаторе загорелась ярко зеленая полоса, извещавшая, что оружие готово к стрельбе и патронов там выше крыши, и вместе с тем источник лазерной установки заряжен на полную. У этого парня имелось нехилое оружие, надо признать. В него сразу входил и пистолет с пулями, которые попадая в цель, тут же выбрасывают смертельный яд. Чуть ниже находилась лазерная установка. У него было два дула и два курка. Находились они друг под другом. Это крайне удобно. Еще сбоку спрятан нож с гравировкой и резными краями. Сплав по-настоящему крепких металлов: титанового и космического. Его нельзя было ничем пробить, и в умелых руках он становился еще одновременно и оружием и защитой от любого вида патронов и даже лазеров. Нож был безупречно гладким и сверкающим. Настоящая мечта наемника. На счастье, у меня был такой же. Хотя, в общем, все оружие было не таким уж и большим – размером чуть массивнее, чем пистолет-пулемет двадцать первого века. Но выглядел он не так жалко, что уже само по себе несказанно радовало.
Заткнув оружие в ремень на здоровой ноге, парень начал собираться. Это было небольшим минусом. Ведь ему ранили ногу, на которую он всегда прикреплял оружие. Так ему было удобно. Парень мог намного быстрее вытащить оружие и выстрелить, затратив на это меньше времени. А в критических ситуациях любая миллисекунда может оказаться решающей. И мелкий точно разочаровался, но не показывал этого. Он всегда злился, если что-то шло не так, как он привык делать.
Стараясь заглушить нарастающее чувство потерянности, которое он считал для себя непростительным, пытался сосредоточиться на собирании вещей.
Мне тоже нельзя расслабляться. Пока он был в подобном состоянии, я не особо доверял этому странному существу.
Проверил свое оружие. Как всегда в порядке. Заполнив до предела патронами, посмотрел состояние. Все в норме.
Затянув ремни на двух ногах выше колен, пристроил два пистолета и нож. В карман положил несколько запасных магазинов.
Больше всего я ненавидел подготовку перед тем, как уходить. Это вечно не покидающее чувство, будто ты что-то забыл. И эта излюбленная фраза, когда пути назад уже нет: «А знаешь, что мы забыли?..». Готов вешаться от нее.
Закрепив на ухо микрофон, проверил.
— У меня все работает, — в такие моменты тон невольно становится серьезным.
— У меня тоже, — смутно сказал парень.
— Как ты себя чувствуешь? – спросил я, смотря на бледноватое лицо парня. Но его взгляд был твердым и непреклонным, и, скорее всего, самоощущения волновали сейчас меньше всего.
— Лучше всех, — смазано бросил в ответ раненный. Якобы, в доказательство своих слов, сжал кулак и показал большой палец. Естественно, я не поверил.
— Ты же прекрасно знаешь, что регенерирующих лекарств я тебе давно не ставил. А то, что обезболил и перевязал раны, а ты выпил полбутылки крепкой бодяги, которое тебе, между прочим, нельзя, еще не значит, что у тебя все в момент зажило. Ты перевязал ногу?
— Да, перевязал, — кивнул — Ну, ноет немного, — после небольшого молчания сознался он — Кровоточить уже практически перестало. Да и чувствую себя намного лучше.
— Слабость? – коротко спросил я, тоном, который не предвещал ничего хорошего в случае наглого вранья.
— Разве что совсем немного, — как будто прислушиваясь к своим ощущениям, ответил он с небольшими паузами.
— Головокружение?
— Чуточку, — улыбнулся, сводя указательный и большой палец, показывая небольшое расстояние между ними.
Я вздохнул.
— Мне главное, чтобы ты не свалился где-нибудь по дороге. На себе не потащу — будешь ползти. Доходчиво объясняю?
— Да, — протянул он и сделал выражение лица, словно я мамочка, объясняющая в сотый раз ребенку, что дверь незнакомым дядям открывать нельзя — Ты мог остановится еще на словах «мне главное», и все вопросы уже тогда бы отпали, потому как мне в принципе похер. Не собираюсь я просить тебя о помощи, — закатил глаза — Доходчиво разъяснил? – передразнил он меня, скорчив рожу.
— Иди на хер, — сдался я. Препираться никак не хотелось. В данный момент так точно.
— Спасибо за приглашение, но не вижу по близости ни одного. Поэтому можно я просто пойду в тот наполовину заброшенный отель? – невинно спросил он.
Злость накатила на меня снова. Сжал кулаки, и костяшки побелели. Закусил губу.
— Слушай, ты…
— Я выбраться хочу отсюда, но меня отвлекает один полоумный придурок, у которого нервы не в порядке. И хватит уже вечно злиться, а то пена изо рта пойдет, — отвернувшись, оно продолжило сборы.
— Заглохни уже. Потом обсудим твои психические проблемы, ладно? И комплексы заодно. Я подробно расскажу, как их лечить и что куда лучше засунуть, — сказал я спине.
— Хорошо. Поговорить с неживыми предметами я всегда готов, — я точно понял по голосу, что он улыбнулся! Сучка!
Кровь начала приливать к голове, и в висках застучало. Настроение совсем испорчено. Мало того, что меня обосрали по полной, и я ничего не ответил, так еще и мысли продолжали плавать в противном тумане. Так, нужно дышать…
Перед выходом остановился и оглядел комнату. Вдруг мы что-то еще забыли.
На тумбочке валялись бинты с засохшей и почерневшей кровью. На стенках были видны дорожки от кровавых капель. Компьютер отформатирован и выключен, как ни в чем не бывало. Словно его никто и не трогал. Сплющенная гильза, продолжающая покоиться на тумбочке, поблескивала, отражая тусклый свет там, где кровь предпочла не протекать.
Плотно прикрыв за собой дверь, мы поспешили быстрее уйти из этого прогнившего здания, где местами уже от сырости начала проявляться плесень. Длинный коридор, в стенах которого местами понатыканы на беспорядочной дистанции деревянные облезшие двери, вызывал еще больше отвращения, чем сама комната. Тут не было окон. Идти приходилось практически на ощупь.
Темнота понемногу начала давить, впрочем, как узкие стены и низкий потолок.
— А у тебя глаза светятся! – неожиданно выкинул мелкий, с нотками восхищения, когда с чего-то решил посмотреть на меня.
Спасибо, кэп!
— И без тебя знаю… — огрызнулся я. У меня уже явно паранойя началась. Кажется, что все что говорит Этот – обязательно сарказм, усмешка или колкое замечание. А иногда и все вместе.
— Да ладно тебе. Это же так здорово, — мы уже остановились посредине коридора, продолжая держаться за стену, словно под ногами была пропасть. Существо медленно подошло, осторожно протянув вперед руку. Я сморщился. Что ему надо? Может, пока тянется ко мне, нож воткнет?