Она восторженно взглянула на него. Он улыбнулся и сказал:
– А чем ты вообще занимаешься?
– Я? С сегодняшнего дня работаю в фирме, – пролепетала Гапа смущённо.
– А раньше?
– Ну, вот школу закончила в прошлом году, маме с папой помогала на огороде. Ну и за козами, курами, у нас восемнадцать кур, петух, и три козы – Велеся, Мякуся, и Белка. Козий сыр делаем. Очень вкусный! Творог. Вареники.
– А тусовки с друзьями, дискотеки, пикники? – поинтересовался Денис. – Как свободное время-то проводила?
– Ну, интернет, книги, – призналась она. – Читать люблю очень, и на сайтах литературных читаю тоже, там интересно, много всякого. И в социальных сетях общаюсь, там у меня много друзей.
– Значит, ты хикикомори, – усмехнулся Денис.
– Кто? – не поняла Гапа.
– Ты же, говоришь, читать любишь. А роман Кевина Куна «Хикикомори» не читала?
– Нет, – сказала она растерянно. – Не читала. А про что там?
Денис вырулил в переулок, и сказал:
– Хикикомори – это люди, часто это подростки, они отказываются от живого общения, хотят уединения. В книге, это про подростка. Парнишка такой, Тиль. Простой обычный парнишка: дом, школа, родители. Жизнь такая, ну, как у многих пацанов. Плыл себе по течению. И вдруг – облом! На камни выкинуло. И что-то сломалось в его сознании, изменилось навсегда. Парень решил создать свой мир – мир, в котором можно не выходить из дома, а друзей заводить через инет.
– Как же так? – удивилась Гапа. – Он не стал общаться с родителями?
– Вот так. Засел в своей комнате, как улитка в раковине. Вообще, если хочешь знать, хикикомори – это отшельники в современном обществе. Они, ну, понимаешь ли, сознательно выбирают полную социальную изоляцию, их жизнь – это уединение. Иногда даже хикикомори могут не покидать свою комнату годами. Ты вела жизнь хикикомори? Или полухикикомори?
– Ну, вообще-то, совсем до этого не дошла, в деревне не очень-то похикикоморишь, – сказала Гапа. – Но в соцсетях торчала много, всё свободное время, когда книги не читала.
Они подъехали к высокому дому. Припарковались метрах в пяти от входа. И подошли к зданию. Денис распахнул перед Гапой дверь, пропуская её вперёд. Она растерялась, помедлила, и вошла. Её удивило всё, просто всё вокруг, и особенно то, что надо снимать свою обувь и надевать специальные тапки типа кожаных чешек со шнурками. Гапа принялась их рассматривать, и её ещё больше удивило, что подошвы у тапок разные. Одна подошва была гладкая, другая – шершавая. Она показала тапки Денису и вопросительно посмотрела на него. Он сказал:
– Ну и что? Так надо для игры. Гладкий ботинок предназначен для скольжения, а шершавый – для торможения.
Они прошли в зал с длинными желобами и кеглями в конце. Денис показал, как играть, и посоветовал выбирать лёгкие шары. Но для Гапы, привыкшей к тяжёлой деревенской работе, все шары казались лёгкими. Она тут же кинула шар с такой силой и так точно, что сбила разом все кегли. Выпрямилась, и радостно запрыгала, сверкая оголившейся тонкой талией между коротким свитерком и джинсами. Денис залюбовался её лёгкостью и девичьей грацией. Светлая нежная полоска голого тела, мелькающая перед глазами, возбуждала его. Гапа это чувствовала, её очень веселило это и придавало уверенности. Она вдруг ощутила свою женскую силу, и словно опьянела от этого. Глаза сияли, бёдра сами собой крутились, тонкий свитерок поднимался, всё больше обнажая тело.
Домой Гапа вернулась поздно, и долго не могла уснуть, всё вертелась в постели и вспоминала волшебный этот вечер, мысленно прокручивая его снова и снова. Она была счастлива.
На работе было людно. То и дело приходили женщины, девушки, пожилые дамы, подростки, и раскупали соломенных кукол. Гапа только удивлённо таращила глаза. Она ничего не понимала.
– Как это? Что происходит? – спросила Даша, она сегодня припозднилась, пришла в полдень.
– Ничего странного, – пояснила Маша. – Ты разве не в курсе? Сейчас модный тренд – украшать интерьер квартиры такими вот куклами.
– Да, но зачем их покупают подростки? – удивилась Даша.
– Они любят всё новое, необычное.
Ближе к концу рабочего дня пришёл Роман Григорьевич. Он воспринял новость о популярности соломенных куколок как нечто обыденное. И сказал: