– Всё идёт по плану. Теперь будем производить куколок из шерсти. Гапа, тебе задание – поезжай в свою деревню и наладь производство шерстяных кукол. В деревнях же водится овечья шерсть. Маша, выпиши ей командировку.
– На сколько дней выписывать? – деловито спросила Маша.
– На неделю.
– Во как! – воскликнула Вера. Её все это весьма забавляло. Она пыталась понять, откуда просочилась инфа о куклах в их фирме. И как это Роман Григорьевич уловил тренд. Тут ей пришло в голову, что это, скорее всего, дело рук его богатой подруги.
У подъезда вновь парковался серебристый «седан». Потом дверца авто распахнулась, и высунулся Денис. Увидев сестёр, он выскочил из машины и двинулся навстречу, раскинув руки и широко улыбаясь.
– А что это вы такие озабоченные? – спросил он их.
– Тут есть отчего озаботиться, – сказала Вера. – Начальник велел Гапке ехать в деревню и делать кукол из овечьей шерсти, а она вдруг вспомнила, что у них в деревне нет овец, маленькая ведь деревенька Пригореловка, малёхонькая.
Денис хохотнул.
– Вот глупышки, – сказал он. – Да я достану вам и шерсть, и всё что хотите.
– Правда? – обрадовалась Гапа.
– В общем, так. Ты едешь не в деревню, а в мой загородный дом. У меня большой, с джакузи, с бассейном. Я достаю тебе всё что надо, и помогаю в работе. Вместе быстрей управимся. Вера, одобряешь план?
– Вполне, – ответила она.
– Бери всё необходимое, Гапа, и быстро сюда. Сейчас и приступим. К работе, конечно. Одна ты за неделю не справишься.
Гапа помчалась в подъезд, в лифт, в квартиру, схватила рюкзак и мигом позапихивала туда свои вещи. Их было немного. И вот она уже сидит в велюровом кресле рядом с Денисом, млеет, быстро взглядывает на него и отводит глаза. Она в полном восторге. Улицы, дороги, светофоры, пробка. Денис берёт смартфон из бардачка, звонит кому-то, распоряжается:
– Вить, слушай сюда. Дело есть. Это срочно. Скажи своим киргизам, чтоб жёнам позвонили, срочное дело: пусть из овечьей шерсти кукол нафигачат, срок пять дней. Чтоб через пять дней был мешок кукол. Каких-каких, какие в тренде. На них спрос. Не знаешь? Так узнай. Всё, чтоб сделал.
Пробка рассосалась, и Денис вырулил на соседнюю полосу. Вскоре подъехали к ресторану.
– Ну вот и всё, проблема решается, надо отметить. Традиция такая. Надо обязательно выпить за скорое решение, – сказал он, вышел из машины, и распахнул дверцу перед Гапой.
У неё всё сильнее нарастало чувство нереальности происходящего. Да это просто необыкновенный сон, сказка, волшебство! Она как-то нелепо, боком вылезла из иномарки, и робко последовала за Денисом. Всё её изумляло блеском, большими зеркалами, сияющим паркетом! Столики стояли на возвышении, а внизу, в полу был широкий желоб с водой, и там плыли большие красивые рыбы с жемчужной чешуёй. То была живая форель. А ещё другие рыбы плавали в аквариумах, их можно было заказывать, их тут же вылавливали и несли на кухню готовить. «Вот это да»! – ахнула Гапа. И вдруг ей стало жалко этих рыб. «Вот так и люди» – подумалось вдруг ей, – «плывут себе по жизни, а в любой момент их может выловить Смерть».
Она сказала, что не любит рыбу, и заказала жареные морские гребешки с канелони из сельдерея и черным трюфелем. Вкус такой необычный, изысканный оказался! Официант принёс коньяк в очень красивой бутылке с печатями, открыл и налил в маленькие рюмки. Зажёг большие свечи на столе. Гапа и без коньяка была уже пьяна – от впечатлений, от чувств, от еды.
Вера уже три дня жила одна. Она несколько раз звонила сестре, но та не брала трубку. Как-то вечером ей позвонила тётя Тоня и спросила взволнованным тоном:
– Верочка, у вас там ничего не случилось? Как Гапа, она мне перестала звонить, на мои звонки не отвечает, что такое?
– Всё хорошо, тёть Тонь, не волнуйтесь. Гапа просто загружена работой, очень устаёт, приходит и сразу ложится спать.
– Но ведь сначала она мне каждый день звонила и всё рассказывала, говорила, работы мало, ей легко.
– Тёть Тонь, да всё нормально, просто сперва Гапа была ученицей, её не нагружали, она должна была адаптироваться. А теперь она уже полноправный сотрудник. Так что с неё большой спрос. Дел очень много.
– Верочка, дай ей, пожалуйста, трубочку, хоть голосок её услышать бы.
– Да она уже спит, тёть Тонь.
– Спит, так рано? Она никогда так не ложится.
– Так это Москва, здесь всё по-другому. Ну, разная жизнь тут.
– Ох, чует моё сердце неладное, – вздохнула в трубку тётя Тоня.
А Вера с какой-то обидой и досадой подумала: «счастливая Гапка, у неё первая настоящая любовь, первый мужчина, страсть, фейерверк чувств, душа где-то в космосе витает. Из деревни-то, от кур, коз, навоза да огорода – и вдруг сюда, и сразу любовь и такой друг, это не хухры-мухры! А у меня всё в прошлом, полный облом, лишь горький осадок. Только работа, да Маша-Даша, навязавшиеся в подруги. Какие они мне подруги, так что-то…» Ей вдруг стало очень жалко себя, слёзы затуманили глаза и потекли по лицу, противно щекоча щёки. Она кинула смартфон на постель, схватила игрушечную Маську, прижалась лицом к её жёсткому синтетическому меху, и зарыдала. Наплакавшись вволю, она включила ноутбук и написала Денису: