Наверно, в парке Рита потеряла свой замечательный брелок – кожаный, круглый, с ярким радостным узором. Она купила его у уличного торговца всякой ерундой. У молодого мексиканца. Брелок был мягкий и тёплый, она прицепила его к сумке. И очень радовалась. А потом он пропал. Брелок. Так обидно!
Рита приняла ванну с душистой пышной пеной, завернулась в огромное оранжевое полотенце, и босиком прошлёпала на кухню. Сейчас ей захотелось кофе с молоком. И она долго и с удовольствием пила его, вприкуску с шоколадными конфетами. Потом натянула джинсы, майку и ветровку, накинула на плечо ремешок сумки, покрутилась возле зеркала. Как всегда, убедилась, что хороша. Ей очень шла короткая стрижка, открывающая длинную тонкую шею и маленькие ушки великолепной формы. У неё были красивые скулы и длинные ноги. Она вышла, захлопнула дверь квартиры, спустилась в лифте. Хотела, как всегда, перекинуться приветствием с консьержкой. Но дверь консьержкиного закутка была распахнута. А сама она была снаружи, и с перекошенным лицом барабанила в стекло подъезда. Рита удивлённо открыла ей.
– Что случилось, Иветта Максимовна? – спросила она.
– Ключ пропал, – ответила та расстроено. – А мне сейчас смену сдавать, а ключа нет. Вот в подъезд попасть не могла.
– А где вы его могли оставить? – спросила Рита. – На столе, под столом? Давайте поищем.
Она вошла в консьержкину конурку. На столе были хаотично разбросаны какие-то журналы, рекламки. Рита порылась там. И увидела ключ. На нём был знакомый брелок.
– А это моё! – воскликнула она, и обрадовано сжала пальцами приятную мягкую кожу. – Я его потеряла в прошлом году.
– Ну, не знаю, – ответила Иветта Максимовна.
– Он мой! – вскричала Рита.
– Его моя сменщица нашла здесь, на полу. Может, и ваш, не знаю.
– Мой, точно. Он у меня на сумке висел.
Она отцепила брелок от ключа и присобачила к своей сумке, на прежнее место. Ей стало весело. День начинался отлично! Минула круглая ночь, и пришёл квадратный день. В нём была завязь синего неба, звон облаков, и расплывчатый желток солнца! И в каждом уголке этого квадрата было по многоугольнику, а в них – ещё что-то, необъяснимое и загадочное! Это предстояло разгадать. Рита шла легко, пружинисто, слегка покачивая бёдрами. Тянулась лицом к солнцу, жмурясь и улыбаясь. Светофор, дорога, парк, ворота, деревянный домик охранников, аллея, скамейки, аттракционные машинки выстроились в ряд. Мужчина с красавцем хаски на поводке. Яркая азиатка с шестью детьми. Рыжеволосая женщина катит старушку в инвалидном кресле. Старушка безвольно свесила руки. Рита вспомнила бабушку. Неделями жила у неё, спасаясь от запойного мужа. С трудом от него отделалась. Квартира Ритина была опустошена, всё пропито. А потом у бабушки случился инсульт. Пришлось уйти с работы, чтоб ухаживать. Оформила ей инвалидность. Нашла себе работу в интернете – создавала вирусные ролики. Удавалось сводить концы с концами – небольшой гонорар плюс бабушкина пенсия. Тяжело было, мучительно. Семь страшных лет. Смерть бабушки, похороны, волынка со вступлением в наследство, депрессия. Потом попытка вернуться на работу в фирму. Отдел кадров – «вакансий больше нет», кабинет начальника: «Что-нибудь придумаем, оформим, если пойдёшь навстречу» – поворот ключа в двери кабинета, расстёгнутая молния джинсов, и… Да он же онанист! Фыркнула, отскочила, взлёт жемчужной струи… И бегом домой, домой, домой!
Догадалась сдать в аренду бабушкину квартиру. Приспособилась. На жизнь теперь хватало. Расслабилась. Вот оно, счастье! Просто жить, независимо, спонтанно. Свобода! Только память, она тянет вниз, в страшное, в горе. Иногда. Часто. А сейчас она шла, опыляя улыбкой цветы, озаряя встречные лица. А через парк виден был новый дом, который рос, потягиваясь, под выгоревшим льдом тёплого неба. А над ним медленно двигался серебряный аист – подъёмный кран. Она свернула на знакомую аллею. Вот и пруд. А рядом, на дорожке – деревянная уютная кафушка.
– Рита!
Обернулась. Блеснули чьи-то озорные глаза из-под джинсовой бейсболки. Чароита!
– Я так и знала, что сейчас тебя встречу – сказала она. – Идём, посидим, выпьем кофе.
Рита радостно согласилась. Они поднялись на крыльцо, вошли, и расположились за столиком в углу. Пруд за окном сказочно сиял, по нему вальяжно курсировали утки, периодически ныряя, их хвостики торчали над водой как поплавки. Они взяли кофе со сливками и пирожные. Рита поднесла пирожное ко рту, и вдруг её окатил холод воспоминания. Она сказала:
– Знаешь, самка кенгуру может, спасаясь от хищника, выбросить ему детеныша из сумки, чтобы съел и от нее отстал. Животное, что с него взять. Ужасно, когда так поступают родители.