По лицу стилиста, стоявшего стоял рядом, было видно, что и он наслаждался своей работой. Внезапно он осторожно взял девушку за руку и поцеловал запястье.
- Осторожно, милая Алена, вы можете разбить немало мужских сердец одним лишь взмахом своих ресниц.
Слышать это было чертовски приятно. Преображения ее внешности полностью отвечали потребности во внутренних изменениях. И даже не потребовалась кардинальная стрижка, как в кинофильмах, она смогла стать красивой, не меняя своей сущности. Было так хорошо, и так красиво, что снова захотелось плакать, поэтому Алена торопливо поблагодарила мастера и поспешила к выходу, пока мама расплачивалась кредиткой.
Когда отчим встретил маму и дочку у выхода из салона, уже по одному его лицу результаты работы мастеров можно было оценить на отлично. Веронику Сергеевну тоже успели подстричь и накрасить, и, наверное, он в этот момент ощущал себя плейбоем, ухватившим лотерейный билет, потому что две красивые женщины европейской внешности заинтересовали всех проходящих мужчин. Ощущения, совершенно не знакомые Алене прежде.
При полном параде, в новых платьях, причесанные и накрашенные, они прибыли к солидному многоэтажному зданию, весь первый этаж которого занимал большой ресторан, принадлежавший госпоже Чхве Джи Вон. Да, у Алены теперь был не только отчим бизнесмен, но и бабушка с почти непроизносимым именем (которое Алена смогла внятно проговорить только на пятый раз)– владелица ресторана. Причем респектабельного и дорогого.
Внешне он выглядел строго – черный гранит, мрамор, золотые буквы названия и швейцар в темно-алом облачении, который открывал двери. Однако стоило перешагнуть порог, и внутри все чудесным образом менялось, появлялась сдержанная роскошь старого богатства, не бьющая в глаза и от этого еще более выразительная. Тяжелая кожаная мебель, мягкие ковры, большие зеркала в дубовых рамах и даже темные деревянные панели – все производило впечатление «старых» денег. Алена во все глаза смотрела на эти символы капитала в трех-четырех поколениях, который создавался и разрушался вокруг ресторана и в нем, пока владельцы приходили сюда ужинать и попутно совершать многомиллионные сделки.
Ей даже показалось, что ожили те старые голливудские фильмы, которые она по настоянию мамы смотрела без перевода, и откуда черпала все свои знания о красивой и богатой жизни. Зал, куда их компанию проводил распорядитель, также производил впечатление аристократичной основательности – диваны и стулья сдержанной охристо-темной расцветки, столы с белоснежными скатертями, старинные настольные лампы с неярким уютным светом – обстановка вполне подходила как для старых фильмов Хичкока, так и для современных блокбастеров про Джеймса Бонда.
Всех посадили на кожаный угловой диван, отчим сел рядом с мамой и Алена видела, как он мимолетно одобряюще сжал ее руку. Все заказали по легкому салату и, наконец, дождались появления бабушки.
И она пришла. Даже явление английской королевы выглядело бы менее волнующим. Само понятие «бабушка» абсолютно не подходило леди, которая явилась их взору. Уже в годах, но совсем не старая, с сеточкой морщин вокруг глаз, но умеренно накрашенная и с высокими скулами она совершенно не производила впечатления матери сорокалетнего сына. Костюм из темно-зеленой шерсти с белым кантом, несколько рядов жемчуга на длинной шее, короткая стрижка каре, драгоценные перстни на пальцах – буквально все говорило, что перед ними была королева этого мира старых денег, плоть от плоти наследственных капиталов и богатых семей Кореи.
Алене даже не пришлось прикладывать моральных усилий, чтобы встать, глубоко поклониться и произнести на корейском «здравствуйте госпожа, меня зовут Алена» - все вышло само собой и совершенно искренне. Перед ней действительно была госпожа, которая железной хваткой держала свое королевство, и теперь девушка была неимоверно рада тем пяти часам, которые они с мамой провела в магазинах и салоне. Выглядеть достойно – эти слова вдруг приобрели совершенно иной смысл и оттенок.
Выглядеть достойно, чтобы не подвести маму и произвести хорошее впечатление на будущих родственников – эта задача показалась вдруг неимоверно сложной и неподъемной. А вдруг на ее лице написано, что она любит ходить по дому в одной футболке, а вовсе не в шелковых юбках? И не умеет есть палочками! Ее вдруг охватила такая паника, что она прослушала первые слова владелицы ресторана: